Церемонии

— Точно. И лучше заняться этим как можно скорее. Иначе представляешь, что можешь случиться? — Порот внимательно наблюдал за женой. — Однажды Джереми зайдет внутрь и застанет тебя в ванной.

Дебора повернулась и встала с постели.

— А нам этого совсем не нужно, ведь так?

— Нет, — негромко сказал Сарр. — Не нужно.

Он наблюдал, как жена подошла к чулану в углу. Открыв дверь, пропала из виду внутри. До него донесся шорох ткани, и через секунду Дебора появилась уже в ночной рубашке, устроилась перед небольшим овальным зеркалом и начала распускать волосы.

— Были времена, — сказал Сарр, — когда ты раздевалась у меня на глазах. — Он встал и стянул с себя рубашку, потом подошел к жене. Нерешительно протянув руку, коснулся ее плеча. — Были времена, когда между нами все было по-другому.

Ему показалось, что она напряглась, и внутри у него все болезненно сжалось, но тут женщина подняла руку и положила ладонь на его пальцы. Сарра окатила волна облегчения.

— Да, любовь моя, я знаю, — сказала Дебора. Ее голос все еще звучал сипло. — Просто в последнее время мне было нехорошо. Дай мне еще пару дней…

— Конечно, — сказал Сарр. Он склонился к ней, отвел прядь волос и поцеловал жену в шею. — Прости. В последнее время я сам не свой.

Он вернулся к постели и продолжил раздеваться, а Дебора взяла гребень и стала расчесывать волосы. Снимая собственную рубашку с крючка в чулане, Сарр краем глаза наблюдал за женой. Теперь он был уверен, что Дебора ничуть не изменилась. Грациозные движения рук с гребнем, мягкая кожа — перед ним все та же женщина, которую он всегда любил. На этот раз мать ошиблась. Дебора никогда ей не нравилась. Мать даже не взяла себе за труд как следует познакомиться с невесткой. Как же она могла распознать какие-то изменения в ее характере? Возможно, надеялась настроить его против Деборы, ужесточить его сердце, отравить их брак…

— Может, помолимся сегодня вместе, — предложил Сарр. — Твой голос звучит уже почти нормально.

— Не знаю, любовь моя, — сказала Дебора. — Я так устала… — Она зевнула и отложила гребень.

— Ну, если так, я могу… Что это?

Дебора удивленно обернулась к мужу.

— Что?

— Там. У тебя во рту. — Сарр указал, смутно осознавая, что у него трясутся руки. — Я видел что-то в зеркале, когда ты зевнула. У тебя что-то во рту.

— Тебе привиделось! — Она встряхнула головой и повернулась обратно к зеркалу. — Это просто игра света.

— Не пытайся меня обмануть, женщина! Я точно что-то видел! — Порот в два шага пересек комнату, схватил жену за плечи и повернул ее к себе лицом. Он чувствовал, как отчаянно бьется у него в груди сердце. — А ну открой рот!

Женщина уставилась на него, помотала головой и лишь крепче сжала челюсти.

— Дебора, открой рот! Если с тобой что-то не в порядке, я должен знать!

— Убери руки, — прошипела она сквозь сжатые зубы.

— Открой рот, или я заставлю силой.

Дебора попыталась вырваться, но Сарр удержал ее и подтащил ближе к лампе, поражаясь силе бьющейся у него в руках женщины. Она протянула руки к его лицу, и ее ногти как кошачьи когти расцарапали ему щеку. Порот отпрянул, схватил жену за запястье. Дебора плюнула ему в лицо, когда он оттолкнул ее от себя, поближе к свету. Внезапно она поддалась и обмякла; Сарр потерял равновесие, рухнул на нее и опрокинул стол, на котором стояла лампа. Та упала на пол и закатилась под кровать. Порот с криком отпустил жену и нырнул следом, слепо шаря рукой по полу. Дебора неподвижно замерла над ним в темноте. Протянув руку, Сарр коснулся чего-то твердого и завопил, когда стекло обожгло ему пальцы. Не обращая внимания на боль, он схватил лампу и вытянул ее из-под кровати. Огонек все еще помаргивал. Порот поставил лампу на стол и снова заглянул под кровать. Она не загорелась.

— Идиот! — прошипела Дебора. Она стояла над ним, сжав кулаки. Сарр никогда не видел ее в таком гневе. — Ты чуть весь дом не спалил!

Тяжело дыша, Порот взял лампу за ручку и поднялся на ноги.

— Ну ладно, — сказал он. — Давай посмотрим.

Он поднес лампу поближе к ее лицу. Дебора поколебалась секунду, потом широко раскрыла рот. Сарр заглянул внутрь, подсвечивая себе лампой.

— Видишь? — сказала наконец женщина. — Я соврала?

— Нет. — Сарр виновато повесил голову. Там ничего не было. — Нет, ты не врала. Мне просто мерещится всякое, вот и все.

Сарр со вздохом поправил перевернутый стол, поставил лампу и встал в угол для вечерней молитвы. Она права, он настоящий идиот. Но он мог поклясться, что видел у нее в основании языка что-то крошечное, черное и уродливое.

Много часов спустя фермер лежал, глядя в потолок, и не мог уснуть. Он ощущал присутствие лежащей рядом женщины, чувствовал, как проседает под весом ее тела матрас, слышал размеренное дыхание и гадал, с чем он делит постель.

Снаружи нервно перешептывались в лунном свете яблони, и шум ветра начал казаться человеку звуком еще одного дыхания, которое иногда пугающим образом совпадало с дыханием рядом с ним. Вот только существо снаружи было настолько чудовищно огромным, что от его вздоха содрогались деревья.