Церковь и олигархия в Латинской Америке 1810—1959

Папский престол вовсе не спешил установить контакт с руководителями независимой Мексики. Как мы уже говорили, Пий VII и его преемник Лев XII активно выступали в поддержку испанской короны, осуждая стремление патриотов к независимости. После подавления в Испании революции 1820 г. Ватикан надеялся на «воскресение» испанской колониальной империи с помощью штыков Священного союза. Этим надеждам не суждено было осуществиться, и в конце 1825 г. вся Испанская Америка, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико, обрела независимость, Ватикану потребовалось еще десять лет, чтобы освободиться от испанского влияния и установить официальные отношения с ведущими республиками Нового Света.

Что касается миссии Васкеса, то он прибыл в Рим только в 1825 г., после свержения Итурбиде. Папа отказался признать его дипломатический статус, и Васкес покинул Вечный город. Он вернулся в Ватикан только в 1830 г. с требованием к папе назначить новых епископов в Мексике, которая оказалась без церковных иерархов (часть из них вернулась в Испанию, остальные умерли). Отсутствие в Мексике епископов² вынуждало будущих священников совершать длительную поездку в Нью-Орлеан, где местный епископ возводил их в сан. Васкес сообщил папе имена кандидатов, рекомендуемых самими церковными капитулами. Васкес не настаивал на признании Ватиканом мексиканского правительства. Более того, он соглашался, чтобы назначение исходило «motu proprio» (по собственной инициативе папы), а в тексте говорилось бы о «районах, называемых Мексикой». И хотя к тому времени происпанский пыл римской курии поубавился, папа Григорий XIV согласился назначить в Мексике только апостолических викариев или номинальных (in partibus) епископов, как это делалось обычно для колониальных владений.

Когда возмущенный Васкес заявил о своем намерении вновь покинуть Рим, то папские чиновники его задержали, обещая переубедить папу. Григорий XIV вскоре умер, его преемник Пий VIII поспешил удовлетворить просьбу Васкеса, назначив «motu proprio» 5 епископов, в их числе был и сам Васкес, возведенный в сан епископа Пуэблы. В 1835 г. папский престол, наконец, признал независимость Мексики, но патронат никогда так и не был восстановлен, а конкордат не заключен. Церковь фактически была отделена от государства с той только разницей, что при консервативных правительствах она неизменно пользовалась своими «фуэрос», а при либеральных их лишалась. Однако и в том и в другом случаях церковники самостоятельно решали свои внутренние дела, в том числе назначения на духовные должности, выходя на прямую связь с папским престолом всякий раз, когда того требовали обстоятельства.

Тем временем события в Мексике после свержения Итурбиде развивались с калейдоскопической быстротой. Вповь был созван учредительный конгресс, распущенный Итурбиде. Новый конгресс выработал окончательный текст конституции. 4 октября 1824 г. была принята первая в истории Мексики конституция. Она провозглашала (ст. 4) «навсегда» католическую религию “религией мексиканской нации, запрещала исповедание любой другой и сохраняла традиционные для церкви «фуэрос». Наряду с этими реверансами в сторону церковной иерархии конституция наделяла государство правом «покровительствовать церкви путем создания мудрых и справедливых законов», заключать конкордаты, вводила «placet» (право государства осуществлять цензуру папских документов) и оставляла за государством право установить над церковью патронат. Кроме того, по конституции церковные иерархи не могли быть избранными в конгресс. Это вызвало с их стороны протесты, тем более что в конгрессе заседало несколько бывших священников, отрекшихся от сана и занимавших по отношению к церкви весьма враждебные позиции.

Стремление независимой Мексики унаследовать права королевского патроната не могло привести в восторг церковных иерархов, хотя их волновала не столько возможность установления патроната, сколько судьба их движимого и недвижимого имущества. Последующие конфликты между церковью и государством в Мексике в основном возникали при попытках последнего секуляризировать имущество церкви.

Как уже было указано в нашей предыдущей работе³

, католической церкви в Мексике принадлежала половина национального богатства страны. По подсчетам Хосе Марии Луиса Моры, видного деятеля радикального крыла либеральной партии, в прошлом священника, церковь в 1832 г. владела капиталом в 180 млн. песо. Годовая рента с них доходила до 7500 тыс., ²/з этой суммы расходовались па содержание 10 епископов и 177 каноников⁴. Это немалая цифра по сравнению с доходом государства, который составлял в то время около 10 млн. песо, а расходы почти наполовину его превышали. Шли они в основном на содержание армии, состоявшей из 5 тыс. солдат и 18 тыс. офицеров⁵.