Цилиндр

-- Я не увольнялся, меня выперли, вышвырнули, дали под зад коленкой. Предпосылки проекта вам известны. Исходная и самая главная предпосылка заключается в том, что если мы выберемся за пределы солнечной системы -- в смысле, если надеемся достичь звезд -- то должны знать о концепции пространства-времени чуточку больше, чем теперь.

-- До меня доходили кое-какие слухи об ужасном скандале, -- вмешался Леонард. -- По моим сведениям...

-- Не знаю, насколько он был ужасен, -- перебил я, -- но насколько я понимаю, это был своего рода крах. Видите ли, я собирался устроить им развод -- отделить пространство от времени, превратив их в две отдельные сущности. Ведь, будь они прокляты, стоит немного подумать, то сразу ясно, что это два отдельных фактора. Но ученые столько времени болтали о пространственно-временном континууме, что он стал научным идолом. Похоже, в науке превалирует мысль о том, что при попытке разделить их Вселенная разлетится на кусочки, что они каким-то образом сплавлены между собой -- дескать, сие и породило Вселенную. Но если ты намерен работать со временем, так и работай с одним лишь временем, без всяких довесков. Либо ты работаешь с временем, либо работаешь с пустым местом.

-- На мой взгляд, это философские рассуждения, -- заметил Старик Пратер.

-- Вы и кое-кто еще из здешних педагогов учили нас философскому подходу. Помню, как вы говорили: "Думайте интенсивно и напрямик, и к чертям всякие выкрутасы".

Он весьма искусственно закашлялся.

-- Сомневаюсь, что я облек данное выражение именно в такую форму.

-- Ну конечно нет, в моем исполнении это звучит несколько упрощенно. Ваши слова были куда вежливее и намного витиеватей. Никакой философии тут нет, это всего лишь здравый смысл -- результат этих напряженных и незамысловатых рассуждений, к которым вы всегда нас призывали. Если ты намерен с чем-нибудь работать, то сперва разберись, с чем собираешься работать, или хотя бы выдай какую-нибудь теорию на сей счет. Разумеется, теория может быть и ошибочной.

-- Вот потому-то, -- воткнул шпильку Леонард, -- от тебя и избавились.

-- Вот потому-то от меня и избавились. Мол, это нереалистичный подход, дескать, никто этим не будет заниматься.

Пока я говорил, Старик Пратер успел встать из-за стола, подойти к возвышавшемуся в углу древнему комоду и вытащить из ящика какую-то книгу. Вернувшись к столу, он вручил книгу Леонарду и уселся на свое место.

Леонард открыл книгу и зашелестел страницами, потом внезапно перестал листать и пристально уставился в текст.

-- Где вы это взяли? -- озадаченно поглядел он на Пратера.

-- Помнишь, я говорил, что благодаря машине времени появляются кое-какие объекты? Появляются и исчезают...

-- Что за объекты? -- спросила Мэри.

-- Разные вещи, по большей части общеупотребительные. Помнится, были даже бейсбольная бита, сломанное велосипедное колесо, ящики, бутылки, всякий другой хлам -- все появлялось поблизости от этой конструкции, но мы позволяли им исчезнуть, боялись подойти к ней чересчур близко. Не стоит шутить с эффектами времени -- кто знает, к чему это может привести.

-- Но ведь кто-то же утащил эту книгу? -- усомнился Леонард.

-- Колченогий. Он немного туповат, но почему-то очень интересуется книгами -- и вовсе не потому, что может из них вычитать для себя что-нибудь понятное. Особенно из этой.

-- Да уж, надо думать! -- согласился Леонард. Потом заметил мой пристальный взгляд. -- Ладно, Чарльз, слушай: это математика, совершенно новый раздел математики. Мне надо его изучить.

-- Из будущего?

-- Из будущего, которое наступит через двести лет, -- сообщил Старик Пратер, -- если верить дате издания.

-- А есть повод не доверять ей?

-- Абсолютно никакого, -- со счастливой улыбкой ответил он.

-- Вы не упомянули лишь одного, -- сказал я, -- размеров своей машины. Насколько она велика?

-- Если ты думаешь о контейнере, в котором мог бы помеситься пассажир, то нет -- для этого она маловата. Это цилиндр длиной не более трех футов. Сделан из чего-то вроде металла -- просто металлический цилиндр. С обоих концов какие-то решетки, но ни следа какого-либо механизма. Словом, по виду она совершенно не похожа на представления о машинах времени, но по результатам деятельности является таковой. Во-первых, объекты то появляются, то исчезают. Во-вторых, миражи. Мы зовем их так из-за отсутствия в нашем языке более подходящего определения. Например, пагода, которая на самом деле рухнула, мелькает то там, то тут. Ходят какие-то люди -- какие-то чужаки -- появятся, а потом исчезнут. Проявляются какие-то призрачные структуры -- частью пребывающие в настоящем, а частью вроде бы в будущем. Должно быть, в будущем, потому что в прошлом ничего подобного здесь не было. Взять хотя бы лодку на пруду -- на здешнем прудике никогда не было никакой лодки, он для этого слишком мал. Если помните, это просто лужа.

-- Вы приняли меры, чтобы никто не слонялся в поле действия машины?