Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого

Это привело к возникновению раскидистой специализированной терминологии. В 2014 году Кристи Дотсон расширила и реконтекстуализировала концепцию эпистемической несправедливости Фрикер, представив ее как второстепенный компонент более серьезной и труднорешаемой проблемы групповой идентичности, которую она окрестила эпистемическим угнетением (epistemic oppression)[464]. Эта форма угнетения якобы возникает, когда знание и методы его производства, будто бы присущие маргинализированным группам, – в том числе житейская мудрость и колдовские традиции – не включаются в превалирующее понимание знания. Исходя из постмодернистских принципов знания и политического принципа, исследователи Социальной Справедливости подразделяют различные подходы к знанию на «маргинализированные» и «доминирующие», разумеется, отдавая предпочтение первым. Но их мало интересует, насколько эти альтернативные методы эффективны в том, что касается приведения тех или иных убеждений в соответствие с реальностью. В лучшем случае это второстепенный вопрос. С другой стороны, поскольку критические исследования Социальной Справедливости предполагают, что знание зависит от механизма власти, их весьма занимает влияние идентичности индивида на то, как его понимают и слушают другие, и для описания этого они разработали множество терминов. Работа Дотсон, посвященная эпистемическому угнетению, стала продолжением ее более раннего труда (2011) на тему эпистемического насилия (epistemic violence) – подавления культурных знаний индивида доминирующей культурой, что, по мнению Дотсон, является результатом

пагубного невежества (pernicious ignorance) со стороны слушателей, отказывающих говорящему в понимании[465]. В начале и середине 2010-х годов эта терминология разрослась. Например, в 2016-м Нора Беренстайн ввела термин эпистемическая эксплуатация (epistemic exploitation)[466]

, чтобы описать, как от маргинализированных индивидов несправедливо ожидают, что те будут делиться своим знанием. Таким образом, не попытаться понять обладающего знанием маргинализированного индивида на его собственных условиях – акт угнетения, а просьба к маргинализированному индивиду истолковать его знание на его собственных условиях – акт эксплуатации (читай: угнетения).

В 2013 году Теоретик Хосе Медина изобрел мелодраматический термин герменевтическая смерть (hermeneutic death), описывающий неудачу индивида в своих попытках быть понятым – достаточно сокрушительную, чтобы разрушить его внутреннее «я». На противоположном краю этого спектра расположилась концепция герменевтической неприкосновенности (hermeneutic privacy), описывающая право не быть понятым вообще

[467]. Таким образом, угнетение, вызванное непониманием, способно довести маргинализированных индивидов до психической смерти, но при этом должно уважаться и их право быть недоступными пониманию. Благонамеренному индивиду, пытающемуся никого не притеснить, весьма непросто преодолеть такое минное поле. Свидетельская несправедливость Фрикер дала почву для роста множества смежных концепций, таких как свидетельское предательство (testimonial betrayal)[468]

, эпистемическая свобода (epistemic freedom)[469] и эпистемическая ответственность (epistemic responsibility)[470]. Список можно продолжать, однако мы думаем, что вы уловили суть: разные виды «знания» и требование уважать их находятся в центре внимания всех форм академических исследований Социальной Справедливости.

Ты – это то, что ты знаешь