Цирк украденных сновидений

– Это сложный вопрос. Дома мне приснился плохой сон, а потом ты заперла его в банке, и я подумал о хорошем сне и снова уснул. Но потом я проснулся. И я был очень-очень голодным, – Фрэнсис потер живот рукой. – А из окна доносились удивительные запахи. Пахло как на ярмарке. Я подошел к окну, а за ним вместо улицы был лес, и дружелюбная девочка, и большой цирк за высокими воротами. Как будто я могу шагнуть наружу через наше окно, Дреа, и попасть в новый мир. Девочка сказала, что они нашли мой кошмар и хотели сохранить его где-то, где будет безопасно. Они хотели обменять мой кошмар и дать мне взамен один идеальный сон. Тот, который ты сказала мне постараться увидеть, где наша семья и мы все вместе. А девочка еще сказала мне, что, если я пойду с ней, я смогу поесть все, что захочу.

Он жмурился, как делал каждый раз, когда признавался в том, чего он не должен был делать, например смотрел телевизор, когда ему запрещали, или рисовал на стенах.

– И я согласился и встретил Песочного Человека, и он превратил мой кошмар в шатер, в который мне никогда не придется заходить.

– Я знаю, – сказала Андреа, прикасаясь рукой к его щеке. – Я была в этом сне. В нем-то я и догадалась, что нужно искать тебя здесь.

– Я видел, как ты входила. Мне не нравится, когда другие дети заходят в мой кошмар. Я иногда поджидаю их возле шатра. Я пытаюсь их предостеречь.

Фрэнсис скривившись теребил кусок мягкого ковра.

– Песочный Человек нарисовал мне мое желание, вложил его в свой зонтик и сделал его реальным. Это был наш дом, но без всякой грусти. Я хотел остаться в том времени, когда мы все были счастливы и мама с папой не ссорились.

Андреа обняла Фрэнсиса за плечи.

На ее глаза навернулись слезы, когда она вспомнила пустоту последних трех лет с тех пор, как они его потеряли. Рождественские вечера, Дни благодарения – все эти праздники с пустующим местом за семейным столом. И обычные дни тоже. И больше никто рядом с ней на полу не делал домашнее задание. Не с кем было ездить на велосипеде через лес и смотреть мультфильмы в субботу утром.

Инстинктивно рука Андреа потянулась в карман за утешением, и она нащупала пальцами стеклянный пузырек с мерцающим песком.

– Фрэнсис, – спросила она. – Ты ничего не оставлял мне на окне, когда уходил? Перед тем как войти в ворота Замечтанья? Может быть, что-то, что могло бы мне помочь найти тебя или пойти за тобой?

Фрэнсис опустил голову:

– Я так не думаю. Мне кажется, я уходил без оглядки.

– Ох, ну это и не страшно, – сказала Андреа. – Я просто так спросила.

Она не имела ни малейшего понятия, кто мог оставить песок на окне, если не Фрэнсис. Она не могла поверить, что флакончик появился там случайно именно в тот день, когда Фрэнсис отправился в Замечтанье. Но это было уже не так важно, ведь ее брат сейчас был рядом с ней. Он нашелся.

– Это была долгая ночь, – сказал Фрэнсис, теребя пальцами подол своей пижамной рубашки. – Я не знал, что ночи могут быть такими длинными.

Андреа вздрогнула, в груди у нее все сжалось. Она с усилием сглотнула. Фрэнсис думал, что он пробыл здесь всего одну ночь, как было сказано на их билете.

– Малыш, – промолвила она, делая глубокий вдох и пытаясь подобрать правильные слова. – Я не знаю, как тебе об этом сказать, но ты здесь намного дольше, чем одна ночь.

Фрэнсис посмотрел на нее, его брови сдвинулись, и невинное лицо стало очень серьезным.

– Как долго я пробыл здесь?

Андреа уставилась в пол, затем заставила себя заглянуть брату в глаза.

– Ты заметил, что я стала выше.

– Да. Это так.

– Ну… я пока не знаю, как так получилось, но обещаю, что разберусь, чтобы я смогла вернуть тебя домой. Одно знаю точно: мне двенадцать, а тебе должно было быть девять, однако ты все еще выглядишь как будто тебе шесть. Ты пробыл здесь три года. Мы искали тебя долгих-долгих три года.

Лицо Фрэнсиса побледнело, еще сильнее оттеняя фиолетовые круги под глазами.

Андреа прижала брата к себе покрепче, жжение в ее глазах стало невыносимым. Но она должна была оставаться сильной для него, по крайней мере, пока они оба не вернутся домой.

– Мне так жаль, Фрэнсис. Мне не следовало оставлять окно открытым. Мне так жаль.

Фрэнсис, все еще очень бледный, отстранился от Андреа и еле заметно покачал головой:

– Это не твоя вина. Ты же просто пыталась мне помочь.

– Но если бы я не сделала все эти глупости с твоим сном…

– Нет, это не твоя вина, – повторил он, его голос был твердым.

Андреа взглянула на брата. У Фрэнсиса было такое выражение лица, какое он делал, когда был близок к разгадке какого-нибудь хитроумного ребуса. Как будто он вот-вот победит.

– Это моя вина, – произнес он.

– Как это может быть твоя вина? – воскликнула Андреа, взяв лицо брата в свои ладони. – Ты не можешь быть ни в чем виноват. Если ты хоть во что-то веришь, ты должен поверить этому.

Фрэнсис убрал ее руки с лица: