Цирк украденных сновидений

– О боже, – сказал он, сложив обе руки на ручке зонта, обращаясь скорее к самому себе, чем к ним. – Это должно было когда-нибудь произойти, не так ли?

– Что? – в один голос спросили Андреа и Фрэнсис.

Страх пополз по телу Андреа, обвивая своими щупальцами, словно веревками, ее сердце. Девочка почувствовала в воздухе запах окислившегося железа, как будто она стояла, прислонившись носом к забору с наконечниками в виде звезд.

– Ваше желание пойти домой вместе очевидно, – произнес Песочный Человек отрывисто и громко. Даже сурово. Ужас происходящего усиливался еще тем, что он наклонил голову и на его лицо падала зловещая тень, скрывая большую его часть в чернильной мгле, пока эхо разносило его слова, словно неприветливую песню, в этом почти пустом пространстве.

– Милые дети, мне очень жаль, но вы не можете уйти.

Запертые ворота и ложь

Ноги Андреа едва не подкосились. Она попыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы сохранить равновесие, и вцепилась в угол одной из торговых лавочек, стоящей в конце торгового ряда. Лавочка была окрашена в цвет морской волны, в ней продавались разные предметы, вроде чешуи с хвостов русалок и щупальцев глубоководных ведьм. Соленый морской воздух вырывался из открытых окон магазинчика, он привел Андреа в чувство, и девочка снова обрела равновесие.

– Но я уже уходила, – воскликнула она пронзительным голосом. – Я возвращалась домой. Я очнулась дома на полу и потом пыталась помешать раздать вещи Фрэнсиса.

– Ты действительно была дома? – мягко спросил Песочный Человек, растягивая слова, как будто накручивая леску с пойманной на крючок рыбой и позволяя ей извиваться на каждом слове. – Разве ты проснулась в своей реальной комнате, Андреа? Ты хоть раз уходила из Замечтанья через ворота?

Андреа не ответила. Она не понимала, на что намекает и что ей пытается сказать Песочный Человек. Она мысленно вернулась к тому утру, когда очутилась на полу своей комнаты. Она ведь покидала Замечтанье.

Но не через ворота.

Она просто… проснулась и подумала, что Замечтанье ей приснилось. Тогда Андреа не придала этому особого значения, но когда она вернулась в Замечтанье, то очутилась ровно на том же месте, где все растаяло вокруг нее.

Андреа изменилась в лице от ужаса, который едким дымом заполнил ее разум, когда она вдруг четко осознала: прошлой ночью она зашла в Замечтанье и никогда из него не выходила.

– Я не понимаю, – умоляющим голосом спросила Андреа, чувствуя, что слезы подступают к ее глазам, – почему это выглядело так, будто я проснулась в своей комнате?

– Это очень просто, – пояснил Песочный Человек, его голос был холодным и бесстрастным. – Ты нарушила правило Замечтанья. Ты пыталась вернуть воспоминания, которыми заплатила за входной билет, не заходя в шатер. А когда такое происходит, то все начинает идти не так. Грани между сном и реальностью обычно размываются. Все это может сбивать с толку. Именно поэтому мы и предупреждали тебя перед тем, как ты вошла сюда, чтобы ты не пыталась так делать. Если нарушать правила, сон может приклеиться, – его рот сердито скривился. Он поднял ногу, обнаруживая липкую субстанцию, медленно тянущуюся за ботинком от земли, – как жвачка к подошве твоего ботинка.

Песочный Человек стряхнул жвачку и украдкой оглянулся на толпы детей Замечтанья.

Андреа не ущипнула себя, когда проснулась в то утро, она и не думала, что ей нужно проверять, не сон ли это, ведь она проснулась в своей комнате. Она чувствовала себя идиоткой. Теперь Андреа знала, что если бы тогда ущипнула себя, то ничего бы не почувствовала, потому что все это было частью ужасного, отвратительного сна.

Все остальное, что пережила Андреа с тех пор, как попала сюда, теперь выстраивалось в ее сознании, становясь четким и предельно ясным, как грани кристалла. Она не задержалась слишком долго в кошмаре. Она все еще жила в нем. Замечтанье могло приобретать любой вид. Оно могло быть цирком, ее домом, ее комнатой. Никаких ограничений. И это было пугающе реально.

Она предполагала, что острые звезды на верхушке забора должны мешать детям проникать в Замечтанье без билета. Но на самом деле они были там, чтобы удерживать детей в тюрьме Песочного Человека. Тюрьме, которая убаюкивала мыслью, что все вокруг – только выдумка.

Ее глаза жгло от подступивших к ним слез.

– Не плачь, дитя.

– Я никогда не плачу! – Андреа отпрянула, когда Песочный Человек пытался погладить ее по голове.

Песочный Человек выглядел совсем не так, какна циферблате башенных часов, надувных шариках и сувенирах, выставленных в витринах многих магазинчиков. Андреа теперь знала, что он не только внешне отличался от доброго, милого старика на картинках, развешанных по всему Замечтанью. Теперь она знала, что его сердце было черствым, темным и холодным. И жестоким.

Песочный Человек отдернул руки, подняв их в знак капитуляции.

– Я не хотел тебя пугать, милая. Я только пытаюсь помочь тебе понять, что это к лучшему.