Цитадель души моей

– проследить, как бы чего тут не начали делать без их ведома. Тут-то я и решил погоню

переждать, да и вообще – посидеть пару дней, пока шум не утихнет.

Лошадей убили и спрятали. Случалось мне и до того загнанную лошадь убивать,

так всякий раз тяжелей давалось, чем если б человека зарезать пришлось. Человек обычно

жизнью за собственную ошибку и расплачивается, так что справедливость кой-какая вроде

присутствует. С лошадьми – не так, и потому, лошадь загнанную убивая, я всегда

предателем себя чувствую, словно полностью доверившемуся и, до последней минуты

помогавшему, другу исподтишка пугию в спину втыкаю. Но других вариантов не было –

отпусти мы их, они бы мигом погоню на след навели. Лошадки с клеймом «С» -

преторианских казарм - на крупе, да и префект наверняка подсуетился и масть их уже

сейчас каждому стражнику известна. Наша одна надежда – чтобы лошадей не нашли и

потому уверились, что мы успели из города верхом выбраться. Так что лошадок мы убили

и скинули их туши в колодец – еще один камешек греха в, без того неглубокое, болото

моей совести.

Ну а потом мы зашхерились в подвале недостороенного склада и сидели там

тихонько два дня, носу не высовывая. Вот тогда Эйнар мне и рассказал про деревушку

свою родную; про город Орхуз, возвышающийся над серыми волнами Германского океана;

про лабиринты фьордов, окруженных поднимающимися из воды скалами, лесистыми

горами и снежными вершинами… короче говоря, излишней молчаливостью он не страдал

ни в малейшей степени. Но при этом как-то исхитрялся обходить десятой дорогой все

скользкие темы. Так что к концу второго дня у меня было отличное представление о

красотах природы Верхней Мезы, о суровой северной погоде и о нравах живущих там

людей. Но при этом я не услышал ничего, к примеру, о численности, или о составе армии

этого государства. Ну и о том, как и зачем он тут оказался, ясное дело, тоже ни пол-слова.

Хотя и сам примерно представляю. Ну да, по виду Эйнара я бы и со ста попыток не

предположил, что он шпионом может оказаться – так ведь то-то и оно! Я не предположу и

никто другой не подумает – а шпиону только то и надо. Не знаю, кто в Мезе за разведку

отвечает, но дело свое он знает, похоже.

Так и сидели. Искали нас в городе или нет – не знаю. Наверняка искали, но мы

ничего и никого не слышали. Первый раз в жизни я радовался, что верги собак вычистили,

иначе отсидеться так у нас не вышло бы – и гадать нечего.

А в третью ночь выбрались мы из подвала, нашли колодец – не тот, в который

лошадей скинули – напились (еда – ладно, потерпим: на второй-третий день голодовки на

еду уже не так тянет, как в первый; а вот пить хотелось уже невыносимо) и потопали

потихоньку глухими переулками к Гаронне. Переплыли реку, нырнули в нависющие над

водой кусты левого берега, и – ищи тень в ночи. Наверное, следовало бы нам разделиться.

Беду нашу общую мы перебедовали, а больше ничего нас и не связывало. Да и мне

намного проще было бы – бороду отпустить, переодеться, и, если только злой случай с

кем-нибудь, в лицо меня знающим, не сведёт, то и не заподозрит никто в скромном

неряшливом ремесленнике – бывшего лейтенанта егерей и первого врага Империи. М-да.

А вот с Эйнаром о таком и думать нечего – с ним, пожалуй, затеряешься. Кем его не

переодень и как ни маскируй, всё равно он взгляды всех окружающих с первой секунды

привлекать будет. Может, его под быка загримировать? А что, мысль! Я усмехнулся и

вслух её озвучил. С намёком – дескать, видишь же, пути наши расходятся. Неловко мне

самому разделяться предлагать – понятно же, что без меня сложней ему будет до

имперской границы добраться. А Эйнар посмеялся добродушно, почесал лапищей затылок

и спросил как бы невзначай:

- Куда подашься, чем займешься, решил уже? – явно не просто так спросил, задумал что-

то. Даже догадываюсь, что.

- Нет, не решил, - а я и в самом деле еще не решил. В город, наверное, какой-нибудь

подамся, в селах всё же каждый новый человек слишком много внимания вызывает. В

городе остаться незамеченным легче. От границ подальше – куда-нибудь, где бестий сто

лет не видели. Там шанс встретить кого знакомого будет минимален, а милиции и

розыскникам местным я не по зубам. Так что – в город, пока, правда, не решил, в какой.

Чем заняться – это еще сложнее, тут я вообще ничего пока не придумал.

- Так если не решил, то, может, к нам, в Мезу, пойдешь? – я нахмурился, и Эйнар

заговорил быстрее, - сам смотри: тут тебе нормальной жизни уже не будет. Всю жизнь

прятаться, каждого шороха пугаясь? По тебе ли это? У нас же ты новую жизнь начать

сможешь – ни мне, ни кому другому, дела нету, что у тебя с твоими бывшими господами не

сложилось. Не хочешь рассказывать – никто и не спросит. А Оттар тебя не обидит, такие

люди, как ты, ему очень нужны.

- Нужны? – удивился я, - зачем вам егеря? Вы ж со своими бестиями в мире живете? Или

подраться собрались?