Цитадель души моей

глазах Урсулы засверкали молнии, лицо заострилось и приобрело совсем уж хищные

черты.

- Сказано: усомнишься – погибнешь! Бог им судия, Марте и Петеру, но в вере они слабы

были. Знаю я, неспроста им сии испытания ниспослал Господь, но не справились они!

Усомнились и погибли! Как и ты погибнешь!

Речь её, бывшая доселе простовато-деревенской, вдруг стала четкой и чистой.

- У меня своя вера, - быстро сказал я, пытаясь остановить разошедшуюся фанатичку.

Против моего ожидания, получилось – Урсула вздохнула, опустила голову.

- Но сказано также – не мечите бисер перед свиньями. Так и я не стану. Но когда же ты

пойдешь искать их?

Я хотел было сказать, что тел могло и не остаться совсем – кости верги зачастую

разгрызают на мелкие кусочки, мясо все съедают, разве что внутренностями брезгуют, но

и те растаскивают в стороны – а мелкая живность их быстро подъедает вчистую.

Интересно, горсть-другая осколков костей успокоит эту фанатичку? Вряд ли. Поэтому

упоминать о такой возможности я не стал.

- Сегодня и пойду, - сообщил я, продвигаясь к дверям, - вот только еще сведения кой-какие

соберу, и пойду. Вот прямо сейчас.

Урсула отлично видела, что я собираюсь выйти, но пошевелиться и не подумала – так и

стояла в дверях, следя за мной недобрым взглядом. Поэтому мне пришлось, задержав

дыхание, протиснуться мимо неё. Она так и не шелохнулась. Только когда я, выйдя из

комнаты, уже шёл по коридору, крикнула мне вслед:

- До завтрашнего вечера тебе сроку найти их!

Септий даже виду не подал, что заметил мое появление. Он опять сидел все в той

же пыльной, пахнущей свежеструганной хвоей, комнатке и занимался теперь тем, что

осматривал запасы тетив. Сухие и целые, без заломов и распустившихся волокон – клал

рядом на стол, а негодные – кидал под. Негодных было много, и я этому удивился –

насколько я знал Гракха, по прибытии в гарнизон он первым делом устраивал

тщательнейшую инспекцию всего гарнизонного имущества, оружия и снаряжения. Не

могло ж за те два месяца, что он здесь, столько тетив попортиться. Или же на случай явной

угрозы он свои требования еще и повышает?

- Что у тебя с Мартой было?

- Ничего, - сказал Септий, не поднимая головы, - эта шлюха поимела всех мужчин в

городе, включая и егерей. Подкатывалась ко мне – смешно сказать, в жены себя предлагала

– я её отшил, разумеется.

Вот как? Всё интереснее и интереснее.

- Как отшил?

- Прямо в лицо ей и сказал, что она – волчица. И что я мараться об неё не намерен. Она

сразу исчезла и больше я её не видел.

Я задумался.

- Прямо так и сказал? Волчица?

Гракх поднял голову, посмотрел на меня усталым взглядом.

- Слово в слово.

- Ясно.

Я повернулся и вышел на улицу. Волчицами в Роме называли проституток. Теперь-то не

называют. Теперь-то к волкам и волчицам совсем другое отношение. И мало кто

задумывается, почему «лупанарий» и ромейское «волчица» - «лупа» один корень имеют. И

уж совсем мало людей шлюху волчицей называть станут – только такие вот Септии,

наглухо ушибленные ромейской историей и свято блюдущие чистоту уже мертвого языка.

Но даже и из них, пожалуй, лишь один человек станет всерьез надеяться, что будет понят

– наш Гракх. Однако же Марта его поняла, выходит? Зря я, кстати, не спросил у Урсулы,

какого они рода. Если вдруг окажется, что древнего патрицианского, то Гракха рано с

подозреваемых списывать.

* * *

Ну что тут скажешь – дурак, он и в гробу дурак. Месяца не прошло, как я чудом

смерти избежал из-за того, что одно из наших важнейших, кровью написанных, правил

нарушил – один в лес пошёл. И что? Вот я опять, один-одинешенек, топаю по безлюдной

дороге, вьющейся от Балены на юг среди холмов и перелесков. Ладно, там в Ольштаде, я

хоть уверен был, что местность зачищенная – так здесь и того нет. Здесь, прямо под

Баленой, пролегает граница территорий двух сильнейших кланов Испании. Мы даже

численность их толком не знаем – ориентировочно рыл по семьсот-девятьсот в каждом.

Хотя некоторые основания для беспечности у меня есть. Испания – единственная

имперская территория, где верги людям если не друзья, то уж союзники – наверняка. Не

будь в Испании вергов, нам бы встократ сложнее было южные берега от чекалок

защищать. А так мы обороняем только прибрежные города с поселками и при этом можем

быть уверены, что потихоньку высадиться где-нибудь в стороне от населенных пунктов и

собрать там армию чекалки не смогут. Верги не дадут. Так-то девяти основных и

шестнадцати малых кланов общей численностью около семи тысяч рыл с лихвой хватило

бы, чтобы весь наш регимент наровно зачистить. Верги это понимают – в любом другом

месте такое их скопление уже давно в крупномасштабную заварушку бы вылилось. Но не

в Испании. Здесь очень мало лесов. И, соответственно, здесь, как ни в каком другом месте