Цитадель души моей

сексуальном плане, либо что она очень похотлива и не пропускает ни одной особи

мужского пола. Я попытался представить себе девушку (человека), которая могла бы

показаться вергам сексуально привлекательной, содрогнулся (у меня богатая фантазия) и

понял, что размышляю не над тем вариантом. Он что же, хочет сказать…

- Она… с вергами…? – несмотря на то, что я так и не смог подобрать правильное слово,

верг меня понял. Кивнул, осклабился.

- С волками тоже. Сам не видел, но Ррах видел – мне сказал.

С волками!? А как с вергами, значит, еще и видел. А может, и не просто видел. Ignis

divine!15 Сказать, что я удивлен – не сказать ничего. Это ж надо! Во даёт девка. Во всех

смыслах. Или правильнее будет сказать – давала?

- Она жива? – с трудом выдавливаю я из себя вопрос.

- Узнаешь, - верг поднимается и, не оборачиваясь, уходит обратно в кусты, – шех ррльгхш.

15 Огонь небесный!

«Ррльгхш» может означать «больной», «увечный», «удивлённый», «только что

проснувшийся» и «очень глупый». Здесь, видимо, последнее. «Узнаешь, если не дурак».

Ну-ну.

Нужный мне дом я нашёл сразу – весь хутор уже густо зарос крапивой и

пустырником, только один двор оставался более-менее чистым, хотя назвать его

ухоженным язык бы у меня все ж не повернулся. Калитка разломана вдребезги, обломки

досок топорщатся в проём острыми занозами. Я недоумённо покачал косо висящие петли

– они отозвались жутким скрипом. Поморщился и прошёл во двор.

Входная дверь оказалась мало того, что не заперта, так даже распахнута настежь. Я

шагнул через порог, зацепился взглядом за царапины на косяке, да так и замер в

недоумении. Несомненно, кто-то хотел изобразить здесь следы когтей, но вышло это у

него настолько непохоже, что любой егерь должен был заметить подделку с первого

взгляда. Царапин почему-то четыре, хотя должно быть либо пять, либо три; глубина у всех

одинаковая, хотя центральные обычно глубже – да вообще столько ошибок, что даже

перечислять их неохота – не вержьи это когти, и всё тут. Вон, местами даже прорезь по

центру прослеживается от ножа, которым эти «царапины» делали. К остальным «следам

когтей» – на стенах – я даже приглядываться не стал. То же самое. Совершенно очевидно,

что этот Мавр, которого Септий отправил место убийства осматривать – новичок, в

гарнизон обвыкать отправленный. Конечно, вина его есть, и немалая – что он очевидного

не разглядел. Но вина Гракха – еще больше. Нельзя на такие задания новичков в одиночку

отправлять. А если и отправлять – то нельзя потом принесенным новичком сведениям

напропалую верить – как бы ни хотелось. Жаль, не получится у меня на труп посмотреть и

на «следы зубов» на нём – чую я, следами этими ножевые ранения замаскированы. Но хотя

трупа тут давно уже не было, еще кое-что необычное я обнаружил – следы крови. Сама

кровь, разумеется, тоже давно высохла и мурашами всякими подчистую выедена, но следы

темные на досках остались. Множество круглых пятен разного размера по периметру

кровати и на грязных до отвращения простынях. Не могло это быть естественными

следами: все ж человек – не бурдюк с кровью. Подумав, я заглянул под кровать,

пошарился за камином, за шкафами, в углах, и нашел, наконец – в камине. Две, покрытые

пеплом и объеденные насекомыми, гусиные головы. Я достал одну, осмотрел – отрублена.

Не откушена и не откручена, а именно отрублена.

И что всё это значить должно? Нет, понятно, что верги тут ни при чем. Но кто? И,

главное, зачем? Грабители? Ерунда – вряд ли у покойной оставалось хоть что-то,

достойное ограбления. Некие злоумышленники, желающие разжечь войну между людьми

и вергами? Уже лучше, но тоже маловероятно – больно грубо всё обставлено. А главное –

гуси. Зачем нужно было их резать и поливать их кровью пол? Очевидно, затем, что у

самой старухи кровь уже не текла. Стало быть, она убита не в доме, а где-то снаружи. И

тут очень подозрительной становилась фигура отчима – как первого, кто обнаружил

убитую. Прибил где-то снаружи бабку с внучкой, внучку закопал, старуху отнес в дом,

наскоро сымитировал нападение вергов, а сам рванул в бега. А что – неплохая версия. Не

очень, правда, вяжется с утверждением о любви подозреваемого к приёмной дочери – ну

да мало ли как оно обстояло на самом деле – с этой любовью. В принципе, уже можно

возвращаться в магистрат, поскольку к егерям это дело ни малейшего отношения не имеет.

Но я всё-таки решил поискать следы – шансов, конечно, немного, но – вдруг? Если

обнаружится труп внучки с ножевыми ранениями, то вопросов вообще не останется.

Труп не обнаружился, зато обнаружились следы. Я б даже сказал, тропинка. Она,

через прозрачную кипарисовую рощу, уходила куда-то за холмы и состояла из следов

двоих людей. Крупного тяжёлого мужчины, носившего грубой формы сапоги с железными