Цицерон

Что же делал Брут? Некоторое время он бегал по Риму, потрясая окровавленным кинжалом и взывая к вольности и Цицерону. А потом вместе со своими сообщниками удалился на Капитолий под охраной небольшого отряда гладиаторов и засел там. В течение нескольких дней этот смелый человек не решался спуститься в освобожденный им город!

Между тем «адская свита» пришла в движение. Самым «адским» из всех был Антоний. Всего несколько слов об этом человеке. Дело в том, что существует два Антония. Один, герой Шекспира, — благородный, великодушный, прекрасный в самых своих слабостях, романтический любовник и преданный друг. Другой — реальный Антоний. У них так же мало общего, как у исторического Гамлета, который притворился сумасшедшим, коварно перерезал своих врагов, скормил их свиньям и захватил престол, и меланхоличного принца, спрашивавшего: «Быть или не быть?» Антоний провел молодость шумно и сумбурно. Он рано потерял отца. Отчимом же его был не кто иной, как Лентул, тот самый, что так неудачно заменял Каталину в заговоре. Под руководством этого опытного наставника Антоний быстро спустил состояние и остался без средств к существованию. Злые языки говорили, что он нашел себе не совсем обычный заработок. Нам описывают, что он был весьма хорош собой. Действительно. С портретов смотрит на нас довольно смазливое, очень полное, упитанное, гладкое лицо все в крутых кудряшках. Недаром Цезарь называл Антония долгогривым толстяком.

Антоний нравился женщинам, но гораздо больше — мужчинам. Цицерон говорит, что Антоний сначала стал «всем доступной шлюхой», но потом жизнь его резко изменилась. Он познакомился с Курионом. С этих пор Антоний сделался добродетельной матерью семейства. Впрочем, в семейной жизни Антония не все были розы, бывали и тернии. Однажды, например, вспоминает Цицерон, он зашел к Куриону и застал такую картину. Отец лежал, отворотясь к стене, стонал и охал. Сын бился в истерике. Цицерона они встретили как манну небесную. Сын вскочил, кинулся ему на шею и принялся, рыдая, изливать ему душу. Отец обо всем проведал, говорил Курион, и, будучи отсталым ретроградом, не признал их брак и вышвырнул Антония за дверь. Но верный Антоний ночью, рискуя свернуть себе шею, залез на крышу и спустился в спальню Куриона. Он, Курион, не может жить без Антония, он сбежит из дому, он удалится в мрачное изгнание. И потом он уже обещал заплатить все долги любовника… Цицерон повел себя очень мудро. Утешил и успокоил молодого человека и обещал убедить отца заплатить долги. Он и правда умиротворил разгневанного родителя, но при этом посоветовал держать подальше от дома эту новую зазнобу сына (Phil., II, 44–46).

Но Курион был не просто гуляка. Историк Веллей так его описывает: он был «самым деятельным и пламенным поджигателем гражданской войны и всех бедствий, непрерывно следовавших за нею в продолжение двадцати лет… Человек знатный, красноречивый, отважный, промотавший свое и чужое имущество и стыд, гениально безнравственный, наделенный даром слова на пагубу Республики, неспособный никакими средствами, никакими стяжаниями утолить свои желания и прихоти» (II, 48; пер. М. Л. Гаспарова).

Он-то и втянул Антония в бурную политическую жизнь. Став в 50 году народным трибуном, Курион, подкупленный Цезарем, действовал в его интересах. Когда же началась гражданская война, «супруги» вместе бежали в лагерь Цезаря. Курион вскоре был убит в войне, которую так нетерпеливо раздувал. Антоний же остался, ибо понял, что лагерь Цезаря — «единственное в мире прибежище от нищеты и долгов» (Phil., II, 50).

Между прочим, Антоний получил от своего «супруга» странное наследство — его жену Фульвию. Сначала она была женой Клодия и, говорят, была такой же бешеной, как он. Затем перешла к Куриону и, наконец, к Антонию. По выражению Буассье, то была настоящая муза революции. Антония она держала в ежовых рукавицах, и он трепетал перед ней как мальчишка. Хотя добиться его верности суровая матрона все-таки не могла. Говорят, эта неистовая женщина раздувала природную жестокость Антония.