Цок (СИ)

— Ну что, понеслась?! — хищнически оскалился Карен и врубил мощную сирену.

Красная «Волга» вылетела на тротуар и, распугав немногочисленных прохожих, в десять секунд объехала затор.

— Конспирэйт, малыш! — скомандовал Карлсон, выключая сирену и снимая маячок.

Маша снова спрятала картонку в бардачок.

— Вот так вот запросто, Марья, решаются проблемы в обществе победивших волков, — пояснил свои действия Карен. — А вы смеётесь, что я езжу на красной отечественной машине. У моей «кровавой Мэри», между прочим, трёхсотсильный движок и спортивная подвеска. Она только экстерьером «Волга»! Андестенд?

— Так вот почему ты так быстро за мной прикатил, — задумчиво проговорила Маша.

По неопытности она решила, что на таком мощном автомобиле можно передвигаться даже по городу с хорошей скоростью. Но Карен её тут же разочаровал.

— Нет, Марья, — рассмеялся он. — Всё гораздо проще. Просто моя контора теперь на Наличной. Оттуда до твоего дома пешком-то двадцать минут. А я на колёсах.

— Всё с тобой ясно, — улыбнулась Маша. — Слушай, а почему тебя Карлсоном зовут?

— Тут вообще всё беспонтово, малыш, — вздохнул Карен. — Живу на крыше. Покойный Прицеп в своё время по-родственному пентхаусом отдарился. Ну, Каринка меня и обозвала. А всем понравилось. Так и пошло — Карлсон туда, Карлсон сюда… Ни черта не успеваю, хоть штаны с моторчиком твоему Флорову заказывай.

Маша хихикнула.

— Вот, Марья, тебе смешно, а мне с этим жить, — возмутился Карен. — Все партнёры думают, что Карлсон — моя реальная фамилия. Так и обращаются: «господин Карлсон». И посмеиваются, прямо как ты сейчас. У меня ж на роже написано, что я чистопородный хач в двадцать пятом поколении. Не? Я уж всем визитки раздаю, а они… Едят их, что ли? Господин Карлсон, мля! Кстати, в Англии эта фигня проканала за милую душу. У них какое-то своё чувство юмора. Даже не улыбнулись ни разу. Ну что ты будешь делать? И здесь обидно, малыш. И там.

— Да брось ты, — улыбнулась Маша и погладила его по руке. — Если б ты не был таким весёлым, то и «Карлсон» к тебе б не прилип. Так что гордись, а не расстраивайся. Карлсона ж все любят. Я не права?

— Виски тоже все любят. Когда на халяву, — хохотнул Карен.

В тот же самый момент они подъехали к дому моделей. Часы показывали двенадцать — сорок пять. До открытия выставки оставалось два с небольшим часа.

Костюм английского сукна — чёрный в тонкую полосу, состоящий из юбки чуть выше колена и длинного приталенного пиджака — так замечательно сидел на Машиной изящной фигурке, что это без дешифратора читалось на лицах и Карена, и самого модельера. Узнав, что у Марии сегодня день рождения плюс открытие собственного вернисажа, последний расщедрился и с показной небрежностью преподнёс ей тончайшую цвета какао шёлковую блузку и такие же чулки. А Карлсон выбрал из новой обувной коллекции элегантные туфли на удобном каблучке.

«Упаковка» была готова, оставалось привести в порядок причёску. Ясно, что привычный хвост сегодня и при таком параде смотрел б не к месту. И опять выручил случай. К Сементию на примерку зашла симпатичная рыженькая девушка. Очень приятная. И, как оказалось, победительница последнего конкурса стилистов-парикмахеров. Конечно же, она ни в какую не соглашалась взять в руки инструмент, пока Флоров не опустился до лёгкого шантажа.

— Грустно, Леночка… Очень печально, что вы отказываетесь нам помочь, — обиженно сжав губы и сложив руки на груди, тихо, но значительно проговорил он. — Боюсь, нашу с вами примерку мы перенесём на…

И уставился в календарь.

— Н-ну почему же? — мгновенно стушевалась рыжая Леночка. — Просто я не готова… Вот так… сразу…

— И сколько времени вам нужно на подготовку? — сразу взял быка за рога Семён. — Впрочем, вы тут договаривайтесь с Карен Ашотовичем, а я схожу в мастерскую. Посмотрю ещё раз на ваше пальто. Там, в принципе, работы не так уж много… Просто какая-то беда с количеством срочных заказов. Ну, вы понимаете?

Леночка оказалась девочкой отнюдь не глупой. Уловив нужные интонации, она, не теряя времени, взяла Машу за локоток и подвела к большому зеркалу. Карен в ту же минуту подкатил вращающееся кресло.

Победительница конкурса стилистов своё дело знала на шесть баллов. На несложную, но ужасно красивую, как подумалось Маше, причёску ушло минут двадцать. Ещё столько же времени занял макияж.

Последним штрихом в создании образа стало изысканное ожерелье розового жемчуга, защёлкнутое Кареном на Машиной шее. Та хотела перецепить его на воротничок блузки, но Карлсон возмутился:

— Малыш, оставь как есть. Жемчуг не носят на тряпках. Ты не в курсе?

Маша встала с кресла, придирчиво посмотрелась в зеркало и осталась своим видом настолько довольна, что чуть не запрыгала от радости. Еле удержалась. Леночка, примерявшая пальто в другом конце зала, увы (или, к счастью) этой сценки не видела. Обзавидовалась бы, заметив, как у Сементия и Карена отвисли челюсти, когда именинница, оторвавшись, наконец, от созерцания собственного отражения, повернулась к ним лицом.

— Це ж диво! — первым пришёл в себя Флоров.