Цвета пламени (СИ)

Огонь, вскинувшись к потолку, вскричал в последний раз и рассыпался тысячей, миллионом сияющих искр в раскаленном густом воздухе. Тишина, опасная, сулящая бурю, охватила Гейлавер, нервно кусающую губы. Врата не появились, а Ананке как никто другой любит эффектные появления. Фриндесвайд опасливо выглянула из своего укрытия. Раскаленный от огня камень почернел и слабо дымился, обугленные тела священников неподвижно лежали на полу, и бледно–золотистый огонь, трепеща, растекался по несчастным, собирая последние крупицы их жизни. Стук каблуков сапог Гейл прозвучал резко и громко, как выстрел, звук эхом отразился от стен и потолка, задрожал и утонул в глухом безмолвии. Демонесса покосилась на мраморное изваяние архонта, но статуя была холодна и недвижима, как и полагает статуе. Каратель цинично усмехнулась и кинулась к постаменту. Ах, если бы еще и от девчонки осталась только кучка пепла!.. Гейлавер хихикнула своим мыслям, но ее минутное веселье тут же прогоркло, когда она увидела, что Талия невредима и жива-здорова. Девушка стояла, играя рукоятью Феникса, и ярко–рыжие волосы, потерявшие всю свою кислотную синеву, рассыпались по плечам. Демоница разъяренно зашипела, чувствуя, как разочарование и злость свиваются в тугой клубок и давят в груди, мешая дышать. Теперь еще с этой малявкой разбираться! Еще одна проблема! Verdammt, warum nichts jemals glatt l"auft?!^1 Золотисто–зеленые глаза Фриндесвайд недобро сверкнули, брюнетка провела кончиком пальца по изящному лезвию Истины, проверяя его на остроту.

— Es tut mir leid, Baby^2, — чуть слышно промурлыкала Гейл, медленным скользящим шагом подступая к Талии. — Aber ich wartete zu lange f"ur dieses…^3

Немного жалко убивать девчонку. Она… забавная. Такой любопытный субъект. Сожаление легонько заворочалось, но амбиции и тщеславие карателя слишком сильны. Один удар кинжалом по горлу — и все кончено. Девочка умрет быстро, отправится к своему папочке. Это не так уж и мало. Остальные демоны не будут столь великодушны как Сербин. Брюнетка протянула руку, готовясь схватить Талию за волосы, дернуть на себя, вынудив запрокинуть голову и обнажить горло, как девушка обернулась. Пылающие кроваво–алым глаза впились в лицо Гейлавер.

— Ты уверена, Сербин? — с ласковой улыбкой осведомилась Ананке, кривя губы дочери в ядовитой улыбке. Каратель замерла. Всего на секунду. Потом весьма резво попятилась, не убирая оружия, едва не скрипя зубами от досады. Сейчас носящая пятый чин ужасно жалела, что все «священные воины» подохли. Некому отвлечь от нее внимания одержимой. Раньше бы, лет триста назад, Гейл не задумываясь бросилась в бой… Талия шагнула к ней и покосилась на звезду Мирты — ключ растекся лужицей расплавленного золота, таинственно мерцающей и бесполезной. Крест Фриндесвайд шевельнулся под одеждой, и она прижала руку к украшению. Мысли лихорадочно метались в ее голове. Что делать? Опять бежать? Молить о пощаде? Что угодно, но умирать каратель точно не собиралась. И что–то ей подсказывало, что в этот раз Кристофер не прибежит к ней на помощь… кинжал молниеносно вытянулся в глефу, и демонесса рванула в сторону, когда с потолка вдруг посыпался камень. Каратель и одержимая синхронно вскинули головы — врата ада разверзлись прямо на потолке, и на каменные пол храма высыпали колченогие шуты и те самые красные уродцы, которые прятались в телах «воинов». Рыча и протяжно воя на одной ноте, они медленно подступали к Талии. Воспользовавшись тем, что все внимание Ананке теперь обращено на шестерок Томуза, Гейлавер бросилась к выходу. Ладно, пускай Феникс остается у девчушки, если архонту так хочется. Пусть рыженькая тогда сама разбирается. А демонице давно пора откланяться.

***

Данте прибавил шагу, когда его слуха коснулись грохот и истошные крики. Они волной пронеслись мимо него, разбередив окружающую его густую тишину, и все смолкло. Мужчина нахмурился. Это… вопили демоны. От гнева, ярости и боли. Уж что-что, а бесовские голоса охотник различать научился. Значит, где-то рядом крупная заварушка. Драка и без него?! Не порядок! Интересно, откуда сюда демоны понабежали? Гейл привела друзей? А среди них есть тот паренек, из церкви? Блондин не прочь потолковать с ним по-мужски. Так, чисто из принципа. Потому что он один из прихлебателей Мундуса. Потому что он посмел лапать Гейл, сюсюкать над ней… да и вообще этот Ариман не понравился сыну Спарды. Такой весь из себя шибко умный, холеный. Причесочка одна чего стоит, волосок к волоску. Просто образец классики и хорошего вкуса. Наемник рядом с ним чувствовал себя каким-то мужланом, деревенщиной. Пусть и очень сексуальной, обалденно красивой, но все же деревенщиной.