Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Когда появилась первая возможность организовать ряд структур при приходе церкви Сретения в Новой Деревне (общество «Культурное возрождение», при нём – издательство и журнал «Путь»), надо было зарегистрировать это юридически (устав, печать и т. п.). Это было ещё при отце Александре. Поручили это дело мне. Я обратился к Илье Заславскому, депутату Октябрьского района Москвы. Тем не менее первая попытка регистрации не прошла, и документы попросту исчезли… На моё счастье, секретарём у Ильи Заславского оказался мой приятель, с которым мы когда-то вместе работали и дружили. Он выяснил, что документы отца Александра Меня пропадали из открытого шкафа в приёмной, проследил за тем, чтобы последующие документы не удалость выкрасть…

Марина Роднянская

«Спросите себя, для чего я причащаюсь?» – говорил отец Александр, – и ответ будет – для себя. Но причащаться мы должны не для себя. Мы, христиане, – десант, посланный в мир. Бог на нас рассчитывает. Должна быть полная отдача. Но её не может быть вне общины».

София Рукова

Как-то летом 82-го или 83-го года отец Александр после воскресной литургии позвал меня в свой кабинет. Там сидела незнакомая мне женщина. И отец сказал мне: «Вот, это Мария Андреевна… я прошу вас съездить с ней… на разок… там несколько человек… и – что-нибудь почитать с ними (разумелось Священное Писание)… поделиться опытом молитвы… ну, там сами увидите».

Мы вышли с ней – на улице нас ждал какой-то мужчина. Его звали Георгий Петрович Шиловский, а его жену – Женя (Евгения Семёновна). Вместе с ним мы поехали в Заветы, как коротко мы называли станцию Заветы Ильича.

Этот «разок» превратился у нас во многие годы тесного общения, когда мы делились друг с другом, вместе молились о наших и иных болящих, о трудных ситуациях, читали Священное Писание; но центром молитвы стал Канон Божией Матери «Многими содержим напастьми». Наши встречи много лет регулярно происходили каждое воскресенье после литургии. Именно для этой группы я попросила однажды свою крестницу Наташу Ермакову изобразить на листке бумаги «носилки расслабленного», куда мы могли бы складывать во время молитвы наши записочки с именами болящих и страдающих. Но Наташа создала нечто лучшее: нарисовала эти носилки на ткани, они чрезвычайно понравились отцу Александру, и он с радостью освятил их в алтаре. Теперь они висят у меня на стене, и я уже мысленно погружаю туда сегодняшних страдальцев (нередко и себя саму) и представляю Господу.

Через несколько лет, когда Георгий Петрович уже переселился с семьёй в Новую Деревню (это было его мечтой – быть поближе к храму), мы уже не могли собираться в «Новых Заветах» каждое воскресенье после литургии, но любовь друг к другу и родственная духовная связь, создавшаяся в те годы, сохранились навсегда. Кто-то уже покинул этот мир, но остающиеся не забывают друг друга.

А почему Новые

Заветы? Вот почему. Уже в следующее за описанным вначале воскресеньем я попросила отца благословить меня снова на поездку в – и тут у меня совершенно помимо моей воли вырвалось – в Новые Заветы. У отца расширились глаза: «Куда?!» Я повторила: «В Новые Заветы… ну, куда вы просили в прошлый раз…» И тут он рассмеялся: на тот момент я начисто забыла, что у станции совсем иное название, конечно, я не раз читала его в расписании поездов, знала, но у меня оно никак не отразилось в памяти. Так и пошло: иначе ни саму станцию, ни эту мою малую группу я даже не могла называть, и отец всякий раз при упоминании улыбался.

Это было 1 января 1988 года. После литургии и новогоднего молебна отец Александр, как было заранее договорено, пришёл к нам в малую группу, которая собиралась в доме тогдашнего церковного старосты Георгия Петровича. У меня был обычай: устраивать в Новый год беспроигрышную поздравительную лотерею. В качестве выигрышей, за неимением средств, я использовала дешёвые наборы пластмассовых мини-игрушек для малышей: это были то дикие или домашние животные, то дорожные знаки, то фигурки людей разных профессий (санитар, связист, парашютист и т. п.). К каждой такой игрушке я сочиняла текст с соответствующим пожеланием, который в шутливой форме содержал некий духовный подтекст.