В тот день для такой лотереи я нашла набор «Теремок», где было семь маленьких зверушек: мышка, лягушка, ёж, петух, лиса, волк и медведь. К каждому из них я написала соответствующий текст. Каждый тянул бумажку с названием зверушки. Надо было видеть всех участников, а особенно отца Александра, буквально взорвавшихся от весёлого смеха, когда он, такой большой и даже величественный в своём облачении вытащил… мышку величиной не более трёх сантиметров! При ней был такой текст: «Мышка. Маленькое существо, любознательное, всюду проникающее, любительница странствовать. Её несправедливо называют «Норушкой» (что значит «замкнутая в себе»). А между тем её боятся могучие слоны. И это она явилась тем недостающим звеном, которое помогло её куда более сильным соседям вытянуть Большую-пребольшую Репку. И, наконец, именно она, странствуя по необозримому Полю, открыла Теремок и явилась основательницей Семьи Нового Типа. Пусть же в Новом, 1988 году она поможет вам обрести многие Ценные Качества». Все понимали, что Поле – это Россия, Теремок – Сретенский храм в Новой Деревне, Большая-пребольшая Репка – бесчисленные труды отца, а «слоны» – его гонители. Не предвидели только того, что именно в 1988 году для отца приоткроются двери на страницы журналов, на радио и телевидение.
Для этой группы по нашей просьбе отец написал молитву, которая теперь известна под названием «Молитва о единении»:
Олег Степурко
В приходе была очень интересная форма молодёжной тусовки. В певческом домике, который сняли в Новой Деревне, тусовались «прихрамывающие», т. е. те, которые работали при храме, например, пели. Эти люди создавали новодеревенский фольклор, частушки. Вспоминаю такую частушку: «Как пойду на солею, вижу Мишу с Олею». Это про Мишу Завалова и его жену Олю Ерохину.
В этом домике отец Александр проводил катехизацию перед Пасхой. Однажды я был свидетелем беседы, тогда он говорил:
Людмила Улицкая
До 1973 года в Новой Деревне я не бывала – ходила в домовую церковь одного старого священника, вернувшегося в Россию из эмиграции, и это по атмосфере скорее напоминало раннехристианские собрания первых веков, чем принятое в наше время византийской пышности богослужение. Такой вариант катакомб. Мне трудно было войти в церковь после его смерти – в Новой Деревне я почувствовала себя лучше, чем где бы то ни было. К тому же там сохранялся тот самый дух общины, где все друг друга знают, поддерживают. Отец Александр был одним из первых священников, кто возродил это раннехристианское понимание общины как семьи. До сих пор десятки людей воспринимаются мной как родственники, хотя некоторых имён я не знаю.
Кроме этого духа «родственности» в приходе отца Александра постоянно шла образовательная работа – были группы, которые вели наиболее образованные, продвинутые люди из общины, детские группы, спектакли ставили. Не забывайте, семидесятые, восьмидесятые годы – всё под запретом, сотрудники из «наружного наблюдения» постоянно рядом, в лучшем случае – в подъезде. Обыски идут, религиозную литературу изымают, а уж не дай Бог с Запада найдут журналы или самиздат… В КГБ целый отдел существовал для надзора за Церковью. Потом все эти сотрудники чуть не строем пришли креститься, теперь можете видеть их в полном составе в храме Христа Спасителя на Пасху в первых рядах.
Уроки молитвы
Одна любовь отверзает двери молитве.
Ефрем Сирин
Ариадна Ардашникова