Цветок империи

Ее бледная кожа сияла, становясь все темнее и темнее, наливаясь синевой небес. Глаза распахнулись – в них плескалась магия войны, магия мести. Волосы ее стали почти черными, с холодным оттенком синевы. Один взмах рукой, и внутри у Виктора – который все же сумел вернуть себе себя – все сжалось.

Ее магия – танец. Но что за танец приготовила она им?

Юви смотрела на него, но будто бы сквозь, невидящим взглядом.

– Выходи, Тень, – проговорила она. – Пришла пора сразиться.

Изогнутый меч выскользнул из рук Императора и дымом устремился к Юви, вырастая в змея, отдаленно напоминающего чудище залива Им.

Новое движение ее руки, и воздух будто бы замер, как и Виктор вместе с Октавианом. Они оба ошарашено таращились на Юви.

– Что происходит? – тихо спросил Октавиан.

– То, что обычно происходит, когда идиоты вроде тебя пользуются магией, – прорычал в его сторону Виктор.

Его тело наливалось новой силой, которую магнитом тянуло к ремесису Юви.

И вот она закружилась в танце, ступая по осколкам, но словно бы не чувствуя их. А змей извивался вокруг нее, норовя принести с собой разрушение.

– Мы должны вмешаться, – сказал Виктор.

– Мы? – фыркнул Октавиан. – Да лучше я…

– Погибнет она. И неизвестно, кто еще.

– Что делать?

– Кольцо у тебя, Октавиан. Ты сможешь отозвать Тень Самуна.

Впервые за время их знакомства на лице Императора проскользнуло сомнение.

– Он не слушает меня… этот чертов камень не слушается!

– Я отвлеку ее, а ты, страж тебя раздери, совладай с камнем! Или ты и впрямь ни на что не годен?

Они переглянулись, метнув друг в друга молнии, потом еле заметно кивнули.

– Только ради нее, – выдохнул Октавиан и зажмурился, собирая в кулак всю свою волю.

«Вот и посмотрим,

– внутренне ухмыльнулся Виктор, хоть и было не до того, – как сильна его воля. Из чего действительно сделан малыш Император».

Оставив Октавиана наедине с его внутренней битвой, Виктор устремился к Юви.

Не успел он дойти, как хвост змея с силой отбросил его в сторону, выкидывая за пределы террасы. Он на лету уцепился за перила балкона, обрамлявшего террасу, и вернулся назад, обращаясь к своему Черному Журавлю.

– Давай, – тихо шепнул он ему, – покажи, на что способен ты.

От танца Юви поднимался самый настоящий ураган, собирая предметы и осколки с пола и подбрасывая их в воздух. Да и само небо над ними почернело, солнце скрылось за свинцовыми тучами. Ее танец ускорялся.

И Виктор снова бросился вперед, минуя змея, к самой Юви. Крепко схватил ее за талию, прерывая этот воинственный танец, и увлек в сторону, моментально создавая вокруг них непроницаемый стеклянный шар. Краем глаза лишь заметил, как Октавиан, скрипя зубами, утягивает змея обратно в перстень.

Юви вырывалась, брыкалась, царапалась, но он крепко держал ее.

– Юви… Юви… это я, Виктор. Юви, вернись ко мне. Услышь меня.

Ей удалось оттолкнуть его, но ненадолго. Та часть него, с которой он так долго боролся, взяла вверх.

И он понял, кто он такой и что делает здесь.

– Ты убил их, ты всех их убил, и будешь наказан за это! – закричала она не своим голосом.

И он увидел в ее глазах тень той, кого она впустила в этот мир подобно вратам.

– Прости меня, Инимариса, я был ослеплен яростью и ревностью, жаждой власти и сомнениями.

– Ты будешь страдать вечно, Самун!

– Ты должна простить меня, как простили они, твои сестры.

Она говорила через Юви, она и была Юви.

Маленький цветок Шалукори с множеством граней всех цветов и оттенков. Все это – она. Ей было так тоскливо без него, что она разбила свою душу на множество осколков, и каждый из них стал богиней.

Не было ни Белой, ни Красной, ни Желтой Тейр, ни даже Голубой или Черной, только она. Всегда – о дна единственная, его половинка. Он сам заставил ее страдать.

– Прости, прости меня. Вернись, и мы сможем жить в этом мире, в этих воплощениях.

Виктор чувствовал странную раздвоенность – это был он и кто-то другой, он прежний. Если у него только две личины, то каково Юви?

Ощутив всю тяжесть ее груза, он обхватил лицо девушки, этой грозной богини, ладонями и крепко поцеловал, ощущая пульсацию энергии под кожей.

Если не любовь, то что способно спасти их всех?

U

И вот она вынырнула из глубин бескрайнего океана и увидела знакомое лицо.

– Виктор!

Юви крепко прижалась к нему, на глаза навернулись слезы.

Он жив, жив! Она знала, что все это ложь, в душе она знала. Ее сердце чувствовало. Но она была столь уязвима, что поддалась соблазну, прониклась жаждой мести… не своей. В ней говорила Инимариса и злобные дахини, которые ненавидели Виктора – или того, кто стоял за ним.

Юви крепко обняла его, заметив, что они окружены стеклянной сферой.

Вот только за пределами сферы Октавиан боролся с Тенью. И Тень была совсем близко от них.

– Виктор?

Она не успела оформить фразу, когда стеклянный шар треснул и внутрь прорвался змей, уничтожая будто само пространство между ними. Деструкция в самом высшем ее проявлении.