Цветок Лилии

— Да? А я и не принесла ему в дорогу ничего вчера. Думала, он только послезавтра в ночь.

— Он подменяет кого-то. — Заметив ее смущение, Макар перестал листать список фильмов. — Ты же не уйдешь из-за этого? — он старался сказать это как можно более беззаботно, но голос его все же подвел.

— Нет, конечно, — улыбнулась Лиля. — Я что, зря делала закуску?

— Славно, — он улыбался одними глазами, в которых отражались синие блики телевизора.

Смотрели «Простую просьбу». Макара заинтересовал сюжет, а Лилю актерский состав. Тарталетки быстро закончились, а в обоих желудках было еще много места.

— Там на кухне есть попкорн, хочешь?

Лилю бросило в дрожь при мысли о попкорне.

— Нет, спасибо. У меня с ним плохие отношения.

— Он для микроволновки. Ничего сложного.

— Да нет. В другом смысле.

Макар усмехнулся.

— А какой еще смысл здесь может быть?

Вопрос остался без ответа, оба лишь посмеялись. Через пять минут Макар все же не выдержал:

— Так ты расскажешь?

— Что рассказать?

— Про попкорн, — он улыбнулся. Почему это вдруг так его заинтересовало?

Лиля помялась несколько секунд, но все же ответила:

— Один придурок устроил концерт в кинотеатре с этим попкорном. — Она хотела ограничиться на этом, но Макар продолжал на нее выжидающе смотреть. На ее попытки привлечь его внимание к фильму, тот не реагировал. Она громко выдохнула, недовольно цокнув языком. — Денис этот придурок.

— Вот как. И откуда вы знакомы?

— Он куратор моей группы.

— Куратор? — Макар зашелся смехом. Лиля улыбнулась, хотя понятия не имела, чем его насмешила. — Не ожидал.

— А вы откуда знакомы?

Тут Макар посерьезнел.

— Ну конечно, как на мои вопросы отвечать, так сразу фильм стал интересным, — съехидничала она.

— Да, несправедливо получается. Мы давно знакомы. Уже года два.

— И оба занимаетесь чем-то мутным с тем типом со шрамом?

Макар поиграл желваками, и оба уставились в телевизор. Отчего-то стыд прожигал Лилю изнутри. Она знала, что лезет не в свое дело, но чувствовала, что обязана во всем разобраться. Кроме того, ее снедало любопытство. Они уже полтора месяца практически живут рука об руку, и Лиля до сих пор о нем ничего не знает, в то время как Сергей Александрович рассказал ей всю свою жизнь в придачу к истории жизни ее матери, ее брата и ее самой. Они перебрали столько тем, что так даже и не вспомнишь. Он ей казался уже более родным человеком, чем кто бы то ни был несмотря на то, что никакими кровными узами они не связаны. Вот так просто — сосед. Очень добрый и отзывчивый. В гости к которому, однажды, Лиля зареклась больше никогда не заходить, а в итоге оказалось, что практически живет у них, прячась от собственных страха и боли.

Они оба были поглощены собственными мыслями, делая вид, что увлечены фильмом. За окном тем временем бушевала первая пурга. Ветер дул с такой силой, что внешний металлический подоконник завывал ему в такт, а снег валил прямо на стекло, образовывая небольшой сугроб.

Довольно ожидаемо, что от такой погоды отключится электричество. Все в момент погасло, только два недовольных возгласа, как две капли воды, прозвучали в темноте. В следующую секунду они оба засмеялись, удивившись одинаковой реакцией друг друга. Макар включил фонарик на телефоне и положил его на стол. Его лицо подсвечивалось снизу, образовывая большие тени под глазами и губами.

— Ну, настало время для страшных историй! — жутким голосом сказал он.

— Нет! Только не это! Я всю ночь не смогу заснуть. Будут мерещиться всякие тени.

— Вот как? Тогда точно расскажу. Знаешь историю про пещеру Тэда?

— Ты серьезно!? — завопила Лиля и кинулась закрывать ему рот руками.

Макар злорадно смеялся, слишком переигрывая, и уворачивался от ее рук.

— Он был спелеологом, и исследовал с напарником пещеру около своего дома, и там он увидел…

— Не смей! — визжала Лиля. Она заткнула пальцами уши и вжалась в диван.

— …маленькое отверстие в одной из стен сводов пещеры, — Макар увеличил громкость. — И они начали его долбить. Они долбят, долбят и слышат какой-то дикий крик, очень странный звук.

— Нет! — кричала Лиля. — Я ничего не слышу! Ничего не слышу! — повторяла она громче рассказа Макара, хотя все равно все слышала, а он смеялся и продолжал.

— А еще у них была с собой собака, а она прямо чуяла, что им туда не надо. Она прямо стояла и испуганно смотрела в это отверстие, и дрожала.

Здесь он решил прерваться, поняв, что Лиле действительно страшно. Ее руки даже задрожали. Он взял их в свои, те оказались ледяными, точно она только что трогала снег. От давящей темноты и постоянных ночных кошмаров ее нервы держались с большим усилием. Последнее, чего бы ей сейчас хотелось — испытывать их страшилками.

— Зачем ты так? — Лиля надулась, уже готовая заплакать. — Я ужасно боюсь всяких страшилок, мне и так каждую ночь снятся кошмары!

— Каждую ночь? — не поверил Макар.

— Да! С тех пор, как умерла моя мама.