Цветок Трех Миров

– Это же, кажется, такой арбалет времен Александра Филипповича Македонского! – удивился Даня.

– Ну да. В живот, кажется, его упирали. Оттого и корень «гастра». Зато имя какое классное!

Наста шмыгнула носом:

– Гастрафет… Ну ладно, по бедности сойдет! Гастритом можно дразнить!

Дракончик Гастрафет икнул и, не решаясь больше довериться куцым крыльям, потащился через колени сидящих шныров к Рузе. Наста, взревновав, взяла его на руки.

Глава четырнадцатая

В царстве ложки и вилки

Не запрещай глупому глупость его, да не уподобишься сам ему.

Никто ведь не может ни пригоршнями соль есть, ни в горе разумным быть; всякий человек хитрит и мудрит о чужой беде, а в своей не может смыслить.

Лучше бы уж мне вола бурого ввести в дом свой, чем злую жену взять: вол ведь не говорит, ни зла не замышляет, а злая жена, когда ее бьешь, бесится, а когда кроток с ней – заносится, в богатстве гордой становится, а в бедности других злословит.

Даниил Заточник

Тут же в купе состоялось совещание. Решали, что делать дальше. Макар предложил отцепить последний вагон вместе с растворенными. Все сразу с этим согласились и отправили отцеплять Макара. Тот очень бодро вышел, дошел до туалета и вернулся.

– Отцепил? – ехидно поинтересовался Кирюша.

– А ча сразу я? Я придумал, а отцепляет пусть длинный. Он у нас человек-невидимка…

Даня не сказал ни «да», ни «нет». Он был умен и уклончив, как его прадедушка-академик, который, отвечая на коварный вопрос оппонента, участвовал ли бы он в Гражданской войне на стороне белых, ответил: «Маленький был».

– Берсерки на нас не нападут. Во всяком случае, не в поезде, – сказал Даня.

– А зачем послали оборотня выкрасть цветок?

– Выкрасть и напасть все же разные вещи, господа! Заметьте, оборотень никого не убил… Мы не ожидали от Алисы нападения, и она легко могла прикончить нас всех.

– С удовольствием! Давно мечтаю! – сказала Алиса, звякнув смертными жетонами.

Даня смутился, но тотчас продолжил:

– Итак, оборотень нас не тронул! Недаром это смутило вендов. Почему не тронул? Думаю, мы нужны им живыми до момента, пока не найдем великую закладку. Без нас и без наших пчел ведьмари никогда не обнаружат камень-двойник.

– Даже если будут нас пытать? – хлопая глазами, спросила Лара.

– Я бы начал с тебя! Ты такая мягкая, такая глу-упая! – зарычал Макар, наступая на нее с расставленными руками.

– Ну я же ничего не зна-аю! – кокетливо пискнула Лара.

– Нет, знаешь! Где закладка? Признавайся!

Лара взвизгнула. Макар зажал руками уши, и тут же на пути у него выросла Фреда.

– Вы, двое, вышли в коридор! Там продолжайте свои гормональные игры! Горошко, ручки чешутся? Могу оторвать и почесать! – предложила она тусклым голосом.

Макар отступил. Он не любил, когда его называли «Горошко». Было в этом что-то противно-официальное. Обычно в ШНыре обходились без фамилий. Хватало имен и прозвищ. Мало кто смог бы сразу вспомнить, что у Дани фамилия Кузнецов, у Алисы – Федина, у Фреды – Виноградова.

– Зачем же оборотень цветок пытался хапнуть?

– Вопрос дискуссионный, – охотно отозвался Даня. – Может, надеялся для себя его урвать и устроить Белдо маленький дружеский шантаж на тему «У меня вот есть цветочек. А что есть у вас?». А может, просто берсерки решили не рисковать: камень-двойник найдут шныры, а цветок будет у нас. Вроде как дверь у одних, а ключ от двери у других. Хочешь не хочешь – придется договариваться…

Внезапно Даня прервался, понюхал воздух и спросил:

– Чем так воняет?

– Не воняет, а пахнет. Замороженной мойвой, – Наста понюхала пальцы и прибавила: – Ну или когда-то замороженной мойвой.

Она сидела на верхней полке и кормила дракончика мойвой. Видно было, как он глотает ее не жуя и как мойва протискивается по его тонкой растягивающейся шее по направлению к упитанному туловищу.

– Линзам своим не верю! – воскликнула Фреда. – Она кормит бесценного дракона тухлой рыбой! А если он заболеет, к ветеринару поведешь? Ты в курсе, что на всю Москву не больше трех ветеринаров, умеющих лечить рептилий? А в Питере вполовину меньше!

– Вполовину? А ты в курсе, что три на два не делится? Если, конечно, не собираешься пилить ветеринара циркуляркой! – Наста хладнокровно отправила в пасть дракончику еще одну мойву. – Я так думаю: если он не отказывается, значит, ему можно!

Наконец вся мойва исчезла внутри дракончика, а с ней вместе выветрился и рыбный запах. Наста вытерла пальцы влажной салфеткой и передала дракончика Рузе.

– Интересно, кто будет его носить, когда он будет весить килограммов шестьдесят? – спросила она.