Цветок Трех Миров

Кафе помещалось недалеко от Невского – шагах в ста. Примерно на середине между Невским и вывеской были открытые ворота, перегороженные громадным контейнером для строительных отходов. На стенке контейнера белой краской было крупно написано: «ВОР! Остановись!». Макар застыл, пытаясь сообразить, что можно украсть в мусорном контейнере.

Кафе было хорошее. Пюре и чай стоили доступно, а хлеб можно было брать вообще бесплатно. Сашка съел двойное пюре и три куска хлеба. Но абсолютный рекорд остался за Макаром. Он уничтожил три двойных пюре и девять кусков хлеба. Даня зачем-то выпендрился, купил кисель, выхлебал его ложечкой, после чего обнаружил на дне утонувшую муху. Другой бы раскричался, но Даня только печально вздохнул и похоронил муху в солонке, закопав ее ложечкой.

Пока шныры ели, «хоккеисты» то и дело проходили мимо и словно невзначай заглядывали в стекла, проверяя, не улизнули ли они черным ходом. Внезапно один из берсерков исчез, а другой, сорвавшись с места, бросился бежать, делая резкие зигзаги.

Не понимая, что случилось, Сашка выскочил из кафе. Увидел, как убегающий перемахнул стенку мусорного контейнера, того самого, на котором было написано «Вор! Остановись!», и спешно извлекает из сумки арбалет. Рядом с Сашкой с грохотом упало колено водосточной трубы. Задрав голову, Сашка обнаружил исчезнувшего берсерка, вцепившегося в водосточную трубу на уровне третьего этажа. Ноги его были задраны вверх и норовили утащить за собой сопротивляющегося хозяина.

Берсерк, засевший в контейнере, переводил арбалет то в одну, то в другую сторону. Искал, откуда их обстреляли. Еще один мужчина, которого Сашка прежде не видел, выглядывал в переулок со стороны Невского и что-то кричал в рацию. Кажется, это и был «футболист», о котором говорил Макар.

В пыльном, с длинной трещиной стекле подъезда напротив мелькнуло лицо Насты. В руках у нее была плевательная трубка, через которую она и выдохнула свою стрелку.

«Все понятно! Не усидела-таки!» – сердито подумал Сашка и вернулся в кафе.

– Надо сматываться. Берики подкрепление вызывают. Напрасно Наста их взбудоражила, – крикнул он.

Все выскочили на улицу. Кирилл сунулся было на середину дороги, но Сашка сгреб его за ворот и дернул назад. Дорога простреливалась из бака, в котором засел берсерк.

– Уходим вдоль дома!

– К Невскому?

– Нет. На Невском еще один.

Это Сашка крикнул уже на бегу. Они пронеслись мимо серого длинного дома, затем мимо приземистого, с колоннами, особнячка, спрятавшегося за красивой решеткой в глубине сада. Здесь Сашка резко ушел вправо и остановился, поджидая отставших.

Отставших было трое: Алиса, Фреда и Даня. Фреда бежала с лицом таким сердитым, что на нее опасно было смотреть. На щеках у нее вспыхивали красные одиночные пятна. Временами она замедлялась и, кривясь, касалась ладонью бока, в котором у нее кололо. Даня, высоко вскидывая верблюжьи колени, буксировал за руку Алису, которая не столько бежала, сколько прыгала на одной ноге.

– Ранена? – забеспокоился Сашка.

– Камень в ботинок попал! – с раздражением ответила Алиса.

Сашка выглянул в переулок. Тот берсерк, что был на Невском, держась спиной к стене дома, пытался проскочить опасный участок. Вскоре он нагонит их.

– Быстрее!

Теперь Сашка держался замыкающим, подгоняя буксирующего Алису Даню. Саму Алису подгонять было опасно. Она легко могла заявить: «Идите вы со своим ШНыром! Я сваливаю!» – и назло всем остановиться. И Фреду Сашка тоже подгонять не решался. Она и так выкладывалась изо всех сил, то и дело приседая от боли. Только сейчас Сашка в полной мере осознал, какой сильный у Фреды дух и как он шпорит худенькое и малосильное ее тело. Крохотная, со склоненной набок головой, которая держалась на тонкой шее точно бутон на стебле, Фреда лишь благодаря особенностям своего характера казалась всем Гераклом.

«Так мы далеко не убежим! Еще метров триста – и растеряем всех девчонок!» – подумал Сашка.

Он уже хотел спрятаться, чтобы, подпустив берсерка поближе, подстрелить его из засады, как вдруг из-за угла ближайшего дома вылетел тяжелый внедорожник и встал как вкопанный. Из джипа никто не выходил. Макар, бежавший первым, попятился. Вскинул руку со шнеппером, но не стрелял. Его сбивала крупная надпись на заднем стекле «ЛУЧШИЙ В МИРЕ ФОТОГРАФ!» и дальше мелко «свадьбы, праздники, дети».

Мимо Макара пробежал Ганич, тоже со шнеппером, и, прижав лицо к тонированному стеклу задней двери, заглянул внутрь машины. За рулем сидел мужчина со светлой шкиперской бородкой. Рядом с ним небольшая круглая женщина маникюрными ножницами что-то делала с кусочками кожи. Водитель открыл дверь и вышел. Влад, отскочив, направил на него шнеппер.

– С предохранителя сними! – спокойно напомнил мужчина и, подойдя к багажнику, открыл его, откинув два дополнительных сиденья. – Забирайтесь! Сразу предупреждаю: ехать будет тесно.

– Вы от Кавалерии? – сообразил вдруг Влад.