Цветок Трех Миров

– «Кавалерии»? Надо же! Интересно, она в курсе, что ее так называют? – поинтересовался мужчина, показывая жестом, чтобы на задние сиденья запрыгивали прямо через багажник.

– Так от Ка… от нее?

– Это скорее Калерия от нас! А мы сами от себя! – с достоинством произнесла круглая женщина. – Я Анна Васильевна. А это мой муж Михаил… А теперь в машину, быстро!

Глава пятнадцатая

Родственные связи

На день рождения мне впервые пожелали долгих лет жизни. Тревожный симптом. Неужели я действительно выгляжу так скверно?

Кавалерия

Когда ноги последнего вскочившего в джип шныра перевалились через сиденье, Михаил сел за руль. Проехал метров сто и перед тем, как свернуть на боковую улицу, выглянул в зеркальце.

– Ага! Успели! Вон он вынырнул! Головой вертит, не понимает, куда вы делись, – сказал он довольно.

– Теперь не выследят? – с беспокойством спросила Фреда.

Михаил, закончив поворот, поехал между двумя рядами припаркованных машин:

– Выследить-то выследят. Но не сразу. Думаю, часа два у нас есть. Не правда ли, дорогая?

– Не правда! От силы час, – мгновенно отозвалась Анна Васильевна.

– Почему ты всегда споришь?

– Я не спорю. Ты спросил, что я думаю, я ответила. Если тебе не интересно, что я думаю, тогда просто попроси меня тебе поддакнуть! – Анна Васильевна убрала ножнички и стала протыкать кожу шилом, проделывая отверстия. Заметно было, что ворчать ей нравится. И муж к этому давно привык.

– Характер у нее такой! – сказал он.

– У меня чудесный характер!

– Вот я и говорю: характер у нее такой чудесный! – легко уступил Михаил. Они стояли на перекрестке и ждали светофора, собираясь пересечь Невский.

– Не хочу никого осуждать, поймите меня правильно, но вы очень смешные! Мы еще на вокзале наблюдали за вами. Я хохотала как безумная, когда вы гуськом шли по Невскому и вытирали грязь со всех домов! – заметила Анна Васильевна.

– Пусть берсерки думают, что там закладка.

– Очень хитрый план! Они просто пустят по вашим следам опытную ведьму. Провезут ее по городу в машине, и все… Она даже из автомобиля выходить не будет!

– А что вы делаете? Я имею в виду с ножницами и кожей? – неожиданно спросил Кирюша.

– Розу! – положив на ладонь, Анна Васильевна с гордостью продемонстрировала свое изделие.

– Надо же! – заинтересовалась Лена. – А как получается, что кожа выгибается?

Круглая дама с подозрением покосилась на нее, но тотчас поняла, что интерес Лены искренний. Более того, в Лене угадывалась такая же «умелая ручка», познающая новую технологию.

– На тефлоновую сковородку кладу. Раскаленную, разумеется! Обязательно на тефлоновую, чтобы не пригорело! Сковородке при этом абсолютно ничего не делается. Ключевое слово – абсолютно! Когда кожа примет нужную форму, быстро снимаешь деревянной лопаткой. Ключевое слово – быстро!

Лена слушала и запоминала.

– Я, кажется, поняла, почему Кавалерия сказала, что должна набраться храбрости, чтобы ей позвонить, – шепнула она Рине.

– Мы сейчас куда? На Кондратьевский? – спросил Влад.

– Да, – ответил Михаил. – Но, если честно, я не представляю, в каком доме закладка. Мы давно отошли от шныровских дел. Лишь изредка по старой памяти выполняем кое-какие поручения.

Ехать было тесно. Рина подпрыгивала на коленях у Сашки. Макар держал на коленях Лару. Казалось бы, приятный груз, но на коленях у Лары в свою очередь сидела Фреда, и бедная Лара, спасаясь от Фреды, наваливалась спиной на лицо Макару.

– Неприличный вопрос можно? Тебе удобно? – временами начинала беспокоиться Лара.

– Лучше не бывает! – хрипел ей в спину Макар.

Когда машина двигалась, все более или менее успокаивались, но стоило джипу остановиться на светофоре, как моментально начиналась возня.

– Почему на машине написано «ЛУЧШИЙ В МИРЕ ФОТОГРАФ»? – спросила Рина, выглядывая через заднее стекло, где все буквы читались наоборот.

– А почему бы и не написать? Человек в мои годы может позволить себе иметь некоторые иллюзии на свой счет, – с достоинством ответил Михаил. – Опять же реклама. Тебе нужен фотограф – и вот он стоит перед тобой в пробке. Ты подходишь и выясняешь подробности. Да, юноша! Америка, как известно, была заселена колонистами, которые ездили в фургонах, запряженных быками. Крепкий фургон с тентом – основа американской жизни. В фургонах и рождались, и умирали. Вот и в Питере нечто похожее. Город заселяется парикмахерами, массажистами, флористами, юристами. Это отважные первопроходцы, жизнь которых связана с маленькой машинкой. На ее заднем стекле обязательно будет написано «ВЕТУСЛУГИ НА ВЫЕЗДЕ», «САНТЕХНИК. ВСЕ ВИДЫ РАБОТ», «АФРОКОСИЧКИ» или «ШВЕДСКИЙ МАССАЖ». Эти машинки – как семена. Куда они только не залетают!

– Миша действительно замечательный фотограф! – сказала Анна Васильевна, впервые не противореча супругу. – Мы с ним познакомились в ШНыре. Он тогда снимал на пленочный фотоаппарат «Зенит». Причем только меня.

– Тогда ты не ворчала!

Анна Васильевна насмешливо взглянула на мужа: