Цветок Трех Миров

– Ну и болван же ты! Мы же почти ушли! Зачем было палить из шнеппера? – сказала Наста сердито.

– Я проверял, поставил ли на предохранитель! – возразил Рузя.

– Нажимая на курок? И целился при этом в берсерка, засевшего в мусорном баке?

– Но я же не попал!

– В другой раз попадай! Он хоть и не понял, откуда стреляют, но вызвал подмогу, и тут же все оцепили, – сердито сказала Наста.

На сей раз она выглядывать не рискнула и высунула руку с зеркальцем. Зеркальце выхватило поначалу стену дома напротив, пеленки, висящие на балконе, колесо велосипеда и, наконец, спину боевой ведьмы, которая, сидя у колеса автобуса, гладила кошку. Кошка мурлыкала.

– Животных любит… – сказала Наста с ненавистью. – Кошечку гладит… А нас прикончит! Я о ней слышала! После ее магии у всех глаза вкрутую! Но нас не жалко! Туда нам и дорога. Жалко, что Гастрафета отнимут.

– А чего это нас не жалко? – не согласился Рузя. – И нас жалко. А если через крышу удрать?

Наста мотнула головой:

– Не получится. Можно попытаться через чердак и по пожарной лестнице во двор, но тоже не вариант.

– Почему?

– Логика, Рузя… Если бы ты был боевой ведьмой, что бы ты сделал, прибыв на место, где скрываются шныры?

– Погладил бы кошку, – сказал Рузя.

Наста выдохнула через ноздри:

– Шутишь? Но перед этим блокировал бы телепортации и начертил бы пару оповещающих рун, которые выдали бы мне, где находятся шныры, если хоть кто-то из них использует нерпь, русалку, льва или что угодно. А раз так, мы даже замок чердачный вскрыть не сможем, не выдав себя.

Наста подняла руку с зеркальцем, высматривая боевую ведьму. Внезапно в зеркальце появилась непонятная красная точка. Зацепила его край, перепрыгнула на стену за перилами, а затем опять вернулась на зеркальце. В следующий миг непонятная сила, оцарапав пальцы Насты, вышибла зеркальце у нее из рук, после чего сверху, похожее на нож гильотины, рухнуло припозднившееся подъездное стекло.

– Выследили! – прошипела Наста.

Схватив с подоконника шнеппер, она метнулась к окну и выстрелила не целясь. Вспышка пнуфа вырвала у автобуса кусок крыши. Ответом ей стали два или три выпущенных болта. Один из них вонзился в дерево перил, заставив их загудеть.

Одновременно в дверь внизу врезалось несколько топоров, превратив ее в щепы.

– Там же код на краске нацарапан, – прошептал Рузя.

– Это ж берсерки… Сила есть – код искать не надо! Наверх, быстро!

Схватив с подоконника стрелки с трубкой, Наста бросилась вверх по ступенькам. За ней, прижимая к груди дракончика, переваливался Рузя. На чердак вела железная лесенка. На бегу коснувшись льва, Наста вырвала с люка замок, как редиску.

Протолкнув на чердак охавшего Рузю, она вскинула перезаряженный шнеппер навстречу бегущему по ступенькам берсерку. Тот несся по лестнице, низко опустив как бык голову и держа топорик в полусогнутой руке. Заметив Насту, он, зарычав, вскинул руку.

– С Новым годом! – сквозь зубы сказала Наста и, зажмурившись, выстрелила почти в упор. Вспышка от пнуфа залила весь верхний пролет лестницы. Когда к бегущим следом берсеркам, ослепшим от вспышки, вернулось зрение, стало ясно, что товарищ их пропал, а вместе с ним исчезла и Наста. Лишь прощально позванивали ступеньки ведущей на чердак лесенки.

* * *

Наста с Рузей метались по чердаку, ища выход. Увы, лишь низенькая пыльная дверь в дальнем углу чердака, вероятнее всего, вела на крышу. Чердак был длинный, шедший через весь дом, с однообразным рядом балок и с узкими слуховыми оконцами. Между оконцами тем же почерком, что и «Вор! Остановись!», было написано: «Вещи, мусор, велосипеды не хранить! Вообще ничего не хранить!!!!!».

Тут же стояли две банки с засохшей краской. Эти банки Наста запустила в чердачный люк первым делом. Причем ко второй банке, более тяжелой, прикрепила синие ягодки из тесной железной коробочки. Прикрепляла она ягоды очень быстро, приматывая их скотчем. Банка тряслась и прыгала у нее в руках.

– Что это? – пропыхтел Рузя.

– Скоро увидишь, – пообещала Наста, разрывая скотч зубами. – Молись, чтобы я мимо люка не промахнулась… Эй, вы! Ловите подарок!

Банка скользнула в люк, из которого уже осторожно выглядывали берсерки. Рузя услышал несильный звук удара. С мыслью «Всего-то?» удивленно вскинул брови. Потом услышал еще один звук удара, и еще, и еще. И еще несколько звуков, становившихся все чаще. Дальше он различал только «бум-бум-бум-бумбум», сливавшееся в непрерывную дробь. И напоследок – короткий вопль берсерка.

– И чего он орет? Просто банка с краской, – сказал Рузя.

– Да? – вежливо спросила Наста. – Даже если она разогнана до семи метров в секунду и каждую следующую секунду ее скорость удваивается? Четырнадцать метров в секунду, двадцать восемь метров в секунду и так далее?

– Как это работает?

С лестницы раздался еще один вопль.