Цветы в море зла

— Ты достиг высокого положения. Тебя можно считать одним из первых людей Китая, — продолжал старик. — Но если бы ты знал иноземные государства и хорошо разбирался в современных событиях, разве ты не поднялся бы еще на одну ступень?! Я знаком с господином Сюй Сюэчэнем, великим конфуцианцем, необыкновенная ученость которого признается как у нас, так и на Западе. Его сын Сюй Ин — твой ровесник, но он не копается в сборниках сочинений для государственных экзаменов, а целыми днями изучает западные науки.

Цзинь Вэньцин собирался ответить, как вдруг появился коридорный и сообщил, что прибыл Лу Жэньсян. Когда он вошел, все обменялись несколькими вежливыми фразами: «Когда вы выехали?», «Когда прибыли?», «Где остановились?».

— Очень хорошо, что вы здесь, — заметил Фэн Гуйфэнь. — В саду английского консульства открылась выставка цветов, которая по традиции устраивается в апреле каждого года. Там представлены самые удивительные и редкие растения стран Запада. Стоит посмотреть! Приглашаю вас послезавтра сходить туда вместе со мной.

Он отхлебнул два глотка чаю, встал и распрощался.

Проводив Фэн Гуйфэня, Цзинь и Лу вернулись в комнату и продолжили беседу. Сначала они говорили о разных пустяках, затем стали думать, как бы получше развлечься.

— Я уже был в кумирне Тишины и в саду семейства Сюй, — сказал Цзинь Вэньцин. — Ничего интересного. Городской сад лучше. Давай перекусим и отправимся туда!

Лу Жэньсян согласился.

Цзинь Вэньцин приказал накрыть на стол и одновременно нанять легкую коляску. Не успели они умыться и прополоскать рот после еды, как коридорный доложил:

— Экипаж подан.

Цзинь Вэньцин переоделся в новое платье и захватил с собой веер. Пропустив Лу Жэньсяна вперед, он запер дверь и сказал несколько слов слуге и коридорному. Затем он отдал ключ портье и вышел к воротам, где их ждала коляска. Кучер рванул поводья, арабский скакун светло-желтой масти сверкнул копытами, и они вихрем понеслись к реке Хуанпу. Свернув на набережную, они поехали прямо на север. Ни одной пылинки не поднималось из-под колес; перед глазами лежала гладкая, как зеркало, поверхность реки, над которой вздымался лес мачт. Вскинув голову, друзья увидели медную статую Гордона[41], грозно нависшую над набережной. Вскоре перед коляской промелькнул высокий каменный монумент, в котором они узнали памятник, воздвигнутый в честь подавления тайпинского восстания.

Цзинь Вэньцин с Лу Жэньсяном еще продолжали оживленно болтать, как вдруг коляска остановилась. Друзья вошли в ворота сада. Внутри оказались просторные беседки, павильоны и множество удивительных растений. Цзинь и Лу присели в одной из беседок и принялись наблюдать за гуляющими, среди которых были европейцы в коротких сюртуках с твердыми воротничками; китайцы в легких рубашках и длинных халатах, перетянутых тонкими поясами, с веерами в руках; китайские и европейские женщины с насурьмленными бровями в праздничных одеждах. Неожиданно перед ними появился иностранец в сопровождении китайца лет сорока, черноглазого, с реденькой каштановой бородкой. Они также уселись в беседке и заговорили между собой на иностранном языке.

Между тем солнце склонилось к западу, деревья потемнели. Друзья медленно вышли из сада, подозвали извозчика и снова поехали по набережной Хуанпу. Выехав на главную улицу, они сделали круг к Четвертой авеню, вдоль которой строились здания европейского типа, но тут навстречу им попался слуга Цзинь Вэньцина с пригласительным билетом в руках.

— Его превосходительство Сюэ просит господина немедленно прибыть в ресторан «Изысканные блюда», восьмой кабинет!

Цзинь Вэньцин понял, что его приглашает Сюэ Фужэнь из Уси, и кивнул в знак согласия. Лу Жэньсян, которому нужно было вернуться в гостиницу, вышел из коляски на Шахматной улице.

Оставшись один, Цзинь Вэньцин проехал по Шахматной, свернул на восток и остановил коляску у подъезда ресторана «Изысканные блюда». Его тут же провели в кабинет. Сюэ Фужэнь был уже там и при появлении Цзинь Вэньцина поднялся навстречу. За столом сидело еще пятеро гостей, хозяин представил их прибывшему. Один из них — Люй Цаншу — подал в свое время длинный прожект двору и даже вызвал этим милостивый императорский указ. Впоследствии он был послан в провинцию Цзянсу кандидатом на должность начальника уезда. Трое — Ли Баофэн, Ма Чжунцзянь и Ван Гунсянь[42] — слыли знатоками китайских и западных наук. Последний — Сюй Ин — тоже, несмотря на свою молодость, осваивал западные науки.

Выразив сожаление, что они не знали друг друга раньше, все уселись за стол. Официант принес меню, и гости принялись выбирать блюда. Сюэ Фужэнь приказал открыть бутылку шампанского. Вдруг за окном послышался скрип сапог. Цзинь Вэньцин поднял голову и заметил, что китаец с иностранцем, которых он видел в саду, входят в ресторан.

— Кто-нибудь знает этого человека? — указывая на китайца, спросил Сюэ Фужэнь.

Все ответили, что не знают.

— Это ведь Гун Сяоци! — промолвил Сюэ.

— Сын господина Гун Цзычжэня?!