Цветы в море зла

В то самое время, когда «Триада» и «Общество братьев» были заняты братоубийственной войной, из Европы, с Атлантического океана, в Китай проникло два подводных течения. Одно из них шло мимо Африки, обогнуло мыс Доброй Надежды и через Индийский океан попало в провинцию Гуандун, а другое, начавшись у берегов Америки, пересекло Тихий океан и достигло Гонконга и Шанхая. Оба эти течения несли с собой революцию, причем в провинции Гуандун их воздействие было особенно велико, и остатки общества «Триада» оказались захваченными ими. Невесть откуда появившиеся юноши-герои тотчас создали «Союз китайской молодежи» и опубликовали свою программу, состоявшую в создании национальной республики. Хотя реальная мощь союза была еще невелика и он не мог сравниться с «Молодой Италией» Мадзини или русской революционной организацией Чернышевского, он был значительно сильнее обществ «Спасение» и «Возрождение» предшествующей династии или современного «Союза образования» в Шанхае. Члены союза повсюду зондировали почву, изучая возможности для организации восстания, и Чэнь Цин, которого увидел У Чиюнь в суде префектуры Ямагути, был как раз одним из таких людей.

Еще до бегства в Японию Чэнь Цин получил от союза задание выяснить обстановку в провинциях Цзянсу и Чжэцзян и установить связь с членами союза на местах. Прибыв в Шанхай, он хотел также привлечь в союз некоторых выдающихся людей, способных поднять авторитет организации. Но сколько он ни искал их, он встречал главным образом бездельников и пьяниц, которые проводили жизнь в пустых мечтах, или трусливых коммерсантов, заинтересованных только своей торговлей. В лучшем случае ему попадались книжники типа Ван Цзыцюаня, который в свое время давал советы государству тайпинов, или либералы типа Цай Эркана, проповедовавшего разные теории спасения государства в «Обществе расширения знаний»[326]

. Правда, на одном из приемов ему как-то удалось познакомиться с реформатором-дипломатом Ван Гунсянем, выступавшим за упразднение системы государственных экзаменов и открытие школ, которого ему наперебой расхваливали земляки, и Тан Юхоем, удивлявшим всех своими попытками реформировать религию, — однако они придерживались весьма умеренных политических взглядов, ратуя лишь за открытие парламента и конституцию, и не были способны взяться за оружие.

Чэнь Цин загрустил.

Однажды, проходя по одной из улиц района Хункоу, он заметил на воротах высокого иностранного дома надпись, сделанную черными иероглифами по белой эмали: «Отель Незыблемый монумент». Чэнь тут же вспомнил, что в этой гостинице всегда останавливалось много японских путешественников, в том числе и его старый друг Сонэ. Делать ему все равно было нечего, и он решил навестить японцев. Может быть, представится какой-нибудь непредвиденный случай! Он вошел в гостиницу, приблизился к китайцу, по виду напоминающему слугу, и, вынув из-за пазухи визитную карточку, объяснил, что хочет видеть господина Сонэ. Бой улыбнулся:

— Вам повезло! Он только что вернулся в гостиницу с одним из своих друзей! Прошу вас подождать, я сейчас доложу!

Вскоре бой пригласил Чэнь Цина в номер. Чэнь перешагнул порог маленькой, уютной, но отнюдь не японской гостиной, и навстречу ему с улыбкой поднялся высокий сухощавый человек с короткими усиками. Поблескивая живыми глазами, он пожал гостю руку.

— Давно мы не виделись с вами, господин Чэнь! Мог ли я думать, что сегодня вы пожалуете ко мне! Дерзну познакомить вас с одним моим товарищем: это господин Минами Манри, доблестный рыцарь, горячо поддерживающий дело преобразования в вашей стране, лучший друг Амахиро Тацухаку. Вы, наверное, уже слыхали кое-что о нем?

— Ну конечно слыхал! — воскликнул Чэнь Цин, пожимая руку приятелю Сонэ, невысокому, но очень мужественному с виду человеку со смуглым лицом и черной бородой.

— Это, вероятно, один из руководителей Союза китайской молодежи господин Чэнь Цин, о котором ты мне часто говорил? — спросил Минами Манри, обернувшись к хозяину.

— Да, — ответил Сонэ. — Амахиро Тацухаку хотел познакомиться с ним еще в прошлый раз, когда останавливался здесь, но мне тогда, к сожалению, не удалось найти господина Чэня. Впрочем, сегодня он встретился с тобой, а это все равно что увидеться с самим Амахиро. Ты можешь продолжать рассказ о том, как ездил в Хунань, ведь господин Чэнь Цин для нас не посторонний человек!

— Хоть я и не видел никогда господина Амахиро Тацухаку, но много лет был дружен с его старшим братом Миядзаки Хэдзиро, — подтвердил Чэнь Цин. — Он всегда говорил, что революция в Азии должна начаться с Китая. Потом поднимется Индия, воспрянут Сиам и Аннам, спокойно вздохнут Филиппины и Египет. О, он воистину был маяком для всех обитателей Восточной Азии! Как жаль, что он скончался. Теперь его дело продолжает Амахиро Тацухаку, и он по праву может считаться нашим товарищем, нашим искренним единомышленником. Интересно, каких успехов добились вы, господин Минами Манри, во время своей поездки по провинции Хунань? Расскажите, мне бы очень хотелось послушать!