Цыган

Генерал оживился:

— В таком случае я тебя на простаивающий самосвал Касаткина посажу. Правда, по всем нормам и правилам его пора уже списать, но если по-хозяйски поелозить под ним, он еще может послужить. А потом я тебя на рефрижератор пересажу. Нам его занарядили на третий квартал. Не возражаешь?

— Не возражаю, — все так же равнодушно ответил Михаил.

Под бывшим самосвалом Касаткина, прежде чем выехать в первый рейс, ему действительно пришлось поелозить, потому что Федор, неожиданно настигнутый на полпути до Ростова ураганом любви, так и не успел этого сделать перед своим увольнением с конезавода. Но уже через три дня генерал Стрепетов, лично заглянув в гараж, объявил Михаилу Солдатову в приказе, вывешенном перед конторой на деревянном щите, благодарность и премировал его ста рублями за высокое качество работы на ремонте. А наутро завгар выписал ему путевку в дальний рейс. И с этого часа опять о утра до вечера стала наматываться на колеса самосвала Михаила Солдатова степь. Выезжая на рассвете с грузом или за грузом, он обычно возвращался уже затемно, а нередко и на следующий день. Жить он остался на квартире у Макарьевны, в той же самой комнатке, где до отъезда в Ростов жила Настя. Если он возвращался из рейса поздно ночью, то, разувшись на крыльце, бесшумно прокрадывался через комнату Макарьевны к себе и, лежа с открытыми глазами на спине на кровати без сна, беспрерывно разматывал перед собой все одну и ту же ленту. Особенно те, ни с какими другими не сравнимые кадры, когда Настя засыпала у него на плече в опустевшем позднем троллейбусе… Спящий город раздвигался фарами троллейбуса на две стороны. Отблески фонарей и встречных автомашин пробегали по ее лицу…

Даже сквозь стену пробивался дробный мужской храп Макарьевны, но не поэтому Михаилу не спалось. Все та же лента от начала до конца то раскручивалась, то опять накручивалась на его память, как дорога на колеса самосвала в степи, ускользая и возвращаясь. Вдруг однажды, когда он уже стал проваливаться в темноту, она окончательно замедлила свое движение, затормозила намертво. Перед глазами Михаила затрепетало лицо Насти, увеличиваясь и все заполняя собой. Кто-то требовательно крикнул, как это бывало в клубе на киносеансах: «Рамку!» И после этого Михаил явственно, как со стороны, услышал свой собственный голос: «Нет, дайте ей досказать». Сквозь зыбкую сетку огней, пробегающих по лицу Насти, появился у нее в глазах тревожный вопрос, и Михаил не столько расслышал, сколько понял по губам: «А кому он мог помешать?» И опять, но уже не со стороны, услышал свой собственный голос: «А кому, Настя, ты помешать могла?» Мгновенно просыпаясь, он сел на кровати и спустил ноги на пол.

Теперь он уже отчетливо знал, что ему отныне предстоит делать изо дня в день, пока он не размотает всю ленту от начала до конца.

Но для этого прежде всего надо было выспаться, чтобы с завтрашнего утра, когда он опять сядет за руль и начнет колесить на самосвале по грунтовым и по асфальтовым дорогам, ничто не смогло бы проскользнуть мимо его взора. Он упал на кровать, и его сразу же взял сои.

Шофер генерала Стрепетова, не найдя Михаила в гараже и поехав к нему домой, долго не мог добудиться его.

— Ты что это, друг, свою премию обмывал? — с удивлением спросил он. — А если генералу простучат?

— Сам не знаю, что это могло случиться со мной, — виновато смаргивая остатки сна и наскоро одеваясь, ответил Михаил. — Первый раз в жизни проспал. А старуха не догадалась разбудить.

Генерал Стрепетов, когда Михаил предстал перед ним, уже запечатывал в конверт какое-то письмо и, вставая из-за стола, сказал:

— Если не застанешь Ермакова на месте, найди хоть под землей. Адрес тебе уже знаком. И чтобы с грузом оттуда ехал, как с молоком.

Михаил заикнулся:

— С каким грузом?

Встречным вопросом генерал Стрепетов ответил на его вопрос:

— А за каким ты ездил туда перед своей свадьбой? — Потемнев лицом, он помолчал и продолжал: — Но только теперь от этого будет зависеть не чья-нибудь одна-единственная, а судьба всего нашего конезавода, если не больше. Тару, как я ему написал, пусть в своих погребах и на складах сам найдет. У меня не винодельческий завод. Так и на словах повтори: я приказал найти.

…Только один раз за всю ночь, свернув самосвал с дороги на обочину, Михаил накоротке передремал в кабине. Тимофея Ильича Ермакова он успел застать в правлении колхоза еще до начала утреннего наряда.

Прочитав письмо генерала, Тимофей Ильич даже за голову схватился.

— Что делают, что только эти казакоеды творят?! Последних остатков красы и славы лишают тихий Дон. — Тут же он с беспокойством осведомился у Михаила: — А не мало будет только одной бочки? Сувенирных бочонков для интуристов я как раз на прошлой неделе вагон получил. На всякий случай выпишу и вторую. Этих столичных дегустаторов, чтобы они лошадь за овцу не приняли, надо хорошо напоить. Ради такого святого дела я готов из своих погребов все наличные запасы отдать.