Тучи сгущаются (СИ)

-- Я думаю, что да, общество которое есть, менять нельзя. Нужно просто собраться всем добродетельным людям и уехать на новые земли, чтобы там начать жить по-новому. В виде свободных коммун, где все равны и все участвуют в самоуправлении. А мир, лишившийся добродетельных людей, пусть потихоньку загнивает.

-- На это есть сразу несколько возражений, -- ответил Первый Инка, -- во-первых, практика показывает, что все сколько-нибудь пригодные участки суши уже заселены.

-- В большинстве случаев они заселены лишь жалкими дикарями!

-- Помниться, что твои соплеменники считали дикарями нас. Хотя сами же признаёте теперь, что в исчислениях вы менее искусны, плотин строить не умеете, да и до чего-нибудь вроде вот этого, -- Асеро указал на сооружение на склоне горы, -- у вас не додумались, хотя горы вроде тоже есть.

-- А что это? -- спросил Бертран.

-- Подъёмник. Открылся в прошлом году. Там наверху пункт стрижки. Ты видишь только верхнюю часть подъёмника, такое же сооружение внизу, и если приглядишься, на склоне горы видны два каната к которым внизу приспособлены специальные сиденья. Туда может сесть человек, и его поднимут наверх или спустят вниз, можно поставить туда корзины с продуктами или инструментами для стригущих, а вниз едут корзины и мешки с шерстью.

-- Не проще ли пригнать стада в долину?

-- Мы стрижём не только домашних лам, но и их диких родичей, их в долину не приведёшь. Вот и нашёлся умный человек, который додумался до конструкции из двух колёс и каната, ну а потом довели дело до ума. Скоро таких подъёмников станет много. Так что не нужно говорить, что мы не способны к техническим изобретениям.

-- Я и не говорю. Но ведь вращают колёса наверняка рабы...то есть каторжники?

-- Зачем? У нас теперь нет недостатка в тягловой скотине. Впрочем, вернёмся к нашему вопросу -- даже если на каких-то землях живут, как ты выразился "жалкие дикари", всё равно это люди, и если тщательно отобранные тобой добродетельные люди перебьют всех "жалких дикарей", то что останется от их добродетели после того как они пролили невинную кровь? А ведь убивать они будут не только воинов, но женщин, и детей, включая грудных, и беззащитных стариков... Чем это лучше, чем проливать кровь врагов при переделке старого общества? По мне, так это много хуже.

-- Я надеюсь, что всё-таки можно найти по-настоящему незаселённые земли.

-- Ну допустим даже и так. Какой, по-твоему, порядок следовало бы на них установить?

-- Чтобы были коммуны, небольшие. И каждая обеспечивала бы себя всем необходимым.

-- Это невозможно. У нас любой школьник знает, что в горах производят шерсть, а на побережье можно ловить рыбу, и чтобы жители гор могли есть рыбу, а жители Побережья одеваться в шерстяную одежду, нужно доставлять рыбу в горы, а шерсть на Побережье. Так вот, твои коммуны должны или торговать между собой, или должно быть распределение из единого центра, но единый центр ты приравниваешь к тирании и узурпации власти, разве нет?

-- Ты хитёр и лукав, владыка. Да, пожалуй, и в самом деле неизбежно то, что ты говоришь, но... в такой ситуации торговля всё-таки лучше.

-- При том, что одни разбогатеют, а другие разорятся и пойдут в работники к богатым? Которые будут тиранствовать над своими работниками.

-- Лучше тиранство богатых, чем тиранство инков! -- вспыхнул Бертран.

-- Вопрос что лучше, а что хуже обсуждать не имеет смысла, -- отрезал Асеро, -- но ведь ты признаёшь, что нарисованный тобой порядок не идеален?

-- Признаю.

-- Тогда

чем

он лучше?

-- Тем, что там не будет привилегированных.

-- Привилегированные общины будут, а значит, и привилегии у их членов будут тоже. Полного равенства нет. Так чем это лучше?

-- Тем что нет тирании! Никто не может по своей воле распоряжаться чужими судьбами, как в Тавантисуйю делаешь ты!

-- А разве я распоряжаясь чужими судьбами?Я что, женю кого-то насильно? Или казню и высылаю? У нас никто такие вопросы не решает единолично.

Бертран не знал что ответить. По правде говоря, ему было неприятно само существование Первого Инки и носящих льяуту. Что вот есть такие главные, от которых зависит всё... в том числе и пребывание его, Бертрана, в этой стране. Но предъявить это прямо в виде претензии он не мог. К тому же его смущало, что владыка инков оказался не так глуп и не так тиранист, как ему представлялось. А это ведь выставляло его, Бертрана, такого умного и совестливого юношу, в неловком и смешном свете. Инка же сказал вдруг внезапно с какой-то серьёзной печалью в голосе: