Тучи сгущаются (СИ)

-- Асеро, не стоит об этом думать... Я знаю о чём ты. Делать деревянные дорожки для колёс нельзя, горы облысеют... уже считали.

-- Но там было предложение не из дерева, а из железа делать. И топить углём.

-- Ну если уголь древесный, то опять же горы облысеют, а если уголь в шахтах добывать, то всё-таки слишком велики трудозатраты по сравнению с результатом.

-- Допустим, ты прав, но вот что я понял -- стране необходимы крупные проекты. Иначе у нас молодёжь закисать начинает. Почему при Манко мы не так боялись рисковать, как теперь?

-- Потому что понимали, что от этого зависит само наше существование. А сейчас любой крупный проект воспринимается с сопротивлением. Это означает пусть временно, но откусить кусочек от своего благосостояния. Не всем хочется жертвовать собственным благополучием ради покорения вершин. А не учитывать народное мнение мы не можем.

Асеро на секунду задумывался, переваривая эту новую для него мысль. Неприятно, но в данном случае Киноа, похоже прав.

-- Потому ты и делаешь такую ставку на изобретения англичан? И развитие, и жертвовать благополучием народа ради него не надо?

-- Да, Асеро, ты меня понял наконец-то.

-- Понял, -- мрачно сказал Асеро, -- понял я, что в стране много более серьёзные проблемы, чем я думал. Значит, придётся их решать, но над ними ещё думать и думать надо.

Наконец наступил день суда. Асеро как и положено воссел в тронном зале и к нему ввели обоих фигурантов дела. Он вгляделся в их лица. Аметист был бледен, испуган и растерян, Асеро уже знал, что тот даже и попытки самоубийства предпринимал, до того его довела вся эта история. Дэниэл был невозмутим и спокоен, возможно и оттого, что знал -- перед любым судом в Тавантисуйю он как чужестранец легко выпутается. "Он меня раскусил уже", -- с грустью подумал Асеро, -- "Я могу сколько угодно хмурить брови на троне, он-то понимает, что моя власть имеет свои границы. Я могу сколько угодно хотеть его наказать -- но без санкции носящих льяуту не могу, а они на суровое наказание едва ли дадут согласие". Секретарь уже подготовил принадлежности на письма, можно было начинать допрос обоих

-- Пусть первым говорит Аметист, -- сказал он, обращаясь к несчастному инженеру.

Тот начала, слегка запинаясь:

-- Государь мой, я признаю что я виноват. Этот человек, -- Аметист указал на Дэниэла, -- говорил, что соображает в горном деле, и сказал, что знает способ, как улучшить работу наших шахт. Я показал ему наши шахты и посёлки горняков, он много расспрашивал об их работе, и было видно, что он в этом кое-что понимает, а про многое у нас говорил, что это можно улучшить.

-- Дэниэл, ты подтверждаешь его слова?

-- Да, я говорил, что шахты можно сделать более эффективными и прибыльными.

-- Аметист, продолжай!

-- Я попросил его поделиться секретами, но он сказал, что это возможно только при условии, что мы заключим контракт на совместное владение новой шахтой, которую построим на паевой основе...

-- А известно ли тебе о подобном разговоре этого человека с Киноа и Рудным Штреком?

Аметист только глаза опустил ещё ниже.

-- Тогда не было известно, а сейчас я знаю всё...

-- Всё было так, как он говорит? -- опять переспросил Асеро Дэниэла. Первый Инка не сомневался в откровенности тавантисуйца, но должен был переспрашивать для соблюдения формальностей.

-- Пока не лжёт, -- ответил тот гордо вздёрнув нос и поведя бровью. От этого жеста веяло высокомерным раздражением.

-- Я послал запрос в столицу, разузнать возможно ли это. Точнее, мы вместе этот запрос составили. А потом нам в ответ пришло разрешение...

-- От кого? От Рудного Штрека?

-- Да, там стояла его подпись.

-- Я видел эту бумагу, -- сказал Асеро, -- Потому не могу обвинять тебы в том, что ты ей поверил. Однако зная нынешние печальные обстоятельства в этом приходится сомневаться. Дата как раз соответствует дню его гибели. Но зная про тот разговор, теперь не думаю, что он мог его подписать. Есть ли свидетели, которые видели бы эту бумагу у него?

-- Увы, Государь, -- сказал Горный Ветер, -- все люди, которые могли бы прояснить этот момент хоть немного, погибли вместе с ним. И я хотел бы добавить, что была проведена графологическая экспертиза. Подпись Рудного Штрека вызывает сомнения в своей подлинности. Но увы, так как он мёртв, мы не можем железно доказать подлог.

Асеро сказал:

-- В любом случает Рудный Штрек не имел права принимать такие решения единолично. Горный Ветер, чьи подписи на ней ещё были?

-- Киноа, однако он уверяет, что ничего не подписывал. И прошёл тест зеркалом. В общем-то я уверен в его честности. Думаю так -- есть у злоумышленников человек, который подписи подделывает. Подписей Киноа в его распоряжении было много, а вот Рудного Штрека не очень, её достать могло быть сложнее. Сейчас бумага проходит дополнительную экспертизу, но если есть необходимость, можно послать за нею.

В этот момент в зал вбежал гонец, что-то взволнованно зашептал на ухо Горному Ветру, и тот сразу помрачнел.