Туман (СИ)

   Я закрепила последнюю картину на грубо оштукатуренной стене и направилась следом за Теей.

   - Сани.

   Я выдохнула и медленно обернулась.

   - Привет, Мену.

   Невысокий, худенький с темными прядями волос, небрежно разметавшимися по плечам, юноша - художник.

   - Можно, я провожу тебя?

   - Тут не далеко, Мену.

   - Мы могли бы поговорить.

   - О чем?

   - Сани, - он слегка улыбнулся, неуверенно и немного натянуто, словно пытаясь скрыть стеснительность. - Я же не предлагаю тебе что - то большее, чем общение.

   - Я понимаю.

   - Тогда почему избегаешь меня?

   Он пытливо смотрел на меня из под насупленных бровей и я улыбнулась.

   - Мне не нужны отношения.

   - Я мог бы научить тебя рисовать.

   - Кто тебе сказал, что я смогу?

   - У тебя есть вкус, - Мену обвел взмахом руки окружающие нас стены гаража. - Ты очень тонко подмечаешь оттенки, умеешь одним штрихом подчеркнуть нужное, приходи.

   - Ладно, - я согласно кивнула ему, принимая его приглашение. - Считай, что ты меня уговорил.

   Мену буквально расцвел и зашагал вместе со мной к накрытым столам под небольшим навесом на улице.

   Я рисовала пальцами, Мену сказал, что краску нужно чувствовать, закрыть глаза на мгновение, поймать волну глубинных чувств и потом попробовать все увиденное в себе выплеснуть на холст.

   - Очень жутко.

   Я вздрогнула от неожиданности, настолько погрузившись в личные переживания. Он стоял позади, пристально вглядываясь в мазки краски перед собою, потом перевел на меня несколько ошарашенный взгляд.

   - У тебя действительно талант, я могу только догадываться о твоих переживаниях, но, если ты хотела передать окружающим свои страх и панику, у тебя получилось.

   Мрачные тени расползались линиями по холсту, переплетаясь между собою, они точно ткали мою собственную сказку со страшным принцем и его жутким заколдованным замком далеко отсюда. Я не могла покинуть Нассен без документов и, значит, у меня не было шанса убежать достаточно далеко от Кхана и его власти, чтобы перестать бояться возвращения к моему жуткому красивому хозяину. Мы путешествовали достаточно далеко от его поместья и того города, где он находился, но сколько этих домов вообще было у Аканти. Он мог встретиться со мной в любой миг, просто выглянув в окно своего шикарного автомобиля, или я могла, стоя на тротуаре, шагнуть через дорогу ему навстречу, не подозревая, что он совсем рядом, сидит за тонированным стеклом вон той незнакомой машины.

   - Хочешь, я научу тебя рисовать?

   - Меня?

   - Тебя, - Мену чуть хмурился, продолжая вглядываться в холст и мой самый жуткий страх на нем. - Ничего серьезного и профессионального, обычный любительский уровень.

   И я согласилась, он был замечательным учителем, слишком терпеливым и слишком внимательным, но не пытался претендовать на нечто большее, чем звание друга и, в самом деле, научил меня основным приемам письма. Он великодушно позволял мне пользоваться его красками, его кистями и его мастерской. Тея посмеивалась и обещала мне его признание в любви. Мену происходил из достаточно обеспеченной семьи, окончил престижный университет, но потом ушел из дому, взбунтовавшись и отказавшись продолжать семейный бизнес, и примкнул к коммуне. Тея смеялась и говорила о том, каким замечательным супругом он станет для меня. Я стану обеспеченной дамой, единственной заботой которой станет исключительно забота о внешности и соответствующим наряде для очередной вечеринки в высшем обществе. И чем больше Тея распространялась мне о выгодной партии, тем сильнее отталкивала меня своими рассуждениями от Мену. Я уже была замужем и была в высшем обществе и не хотела возвращаться в его элитную закрытость и вседозволенность. Наверное, за каждым состоянием стоит преступление и кто - то теряет часть себя, отдавая своеобразную плату за полученную власть. Они не могут быть счастливыми, потому что не испытывали лишений. У них не было желаний, не было заветной мечты, только капризы, исполняемые по одному щелчку длинных аристократических пальцев. И никто не видел интереса в том, что хотел сам каприз, уткнувшийся в подушку, бессильно кусающий губы от невозможности что - либо для себя изменить.