Туман войны

— Мы — то, что из нас сделала судьба и наша воля, — сказал Хьюрин. — Я тоже не думал, что из Стража стану арнорским кавалеристом. Но стал, и теперь мое дело — исполнить мой нынешний долг как можно лучше.

Они ехали шагом, стремя-в-стремя, по заснеженным улицам Аннуминаса, поднимаясь от озерного берега к нависающему над городом замку. Их разговор тянулся неспешно.

— Так вы не рассчитываете вернуться в Минас-Тирит?

— Нет, — покачал головой Хьюрин. — Эта война уже стала из распри родичей войной Арнора и Гондора. И даже умри завтра Вардамир — в Гондоре нас никто ждать не будет. Но я ни о чем не жалею. Мы бьемся за Честь и Справедливость — против тирана, воюющего за право «высшей расы» угнетать остальных. А ради этого стоит жить.

— «Высшая раса» — это, по ним, мы, дунаданы, — задумчиво сказала королева.

— Вардамир хочет сделать из нас новых орков, готовых рвать всех чужаков, — твердо ответил полковник. — Впрочем, сравнивать головорезов узурпатора с парнями Азагхала — значит оскорбить последних.

— Действительно, — улыбнулась королева. — Как там Ислимэ?

— Скоро должна родить. Ее муж сейчас обучает дунландскую пехоту.

— Все при деле. Одна я не знаю, что мне делать, — вздохнула королева.

Они остановились у перекрестка. Дорога серпантином поднималась на склон Замковой горы — к Королевскому дворцу, где сейчас жила Гилраэна. Хьюрину требовалось повернуть на юг и вернуться в расположение своего полка. Но им не хотелось расставаться.

— Вы готовитесь к войне, Халбард строит флот, даже Ислимэ и Роза при деле. А кто я? Вдовствующая королева несуществующей страны. У меня не осталось ни детей, ни внуков — никому я не нужна.

— Вы недооцениваете себя, — с удивившей его самого страстью сказал Хьюрин. — Вы — прекрасная женщина и вы нужны… мне.

— Мне пора, — тихо ответила Гилраэна. — И… спасибо вам.

Она повернула лошади и поехала к замку. Хьюрин остался на перекрестке, неподвижно сидя в седле.

Роза и Гилраэна встретились в Малой Гостиной королевского замка. Стены небольшой комнаты были обтянуты синим шелком, в изящных шкафчиках стояли статуэтки из фарфора, привезенного из далекой страны Артании.

Служанки расставили чай и легкие закуски и удалились. Теперь можно было поболтать о своем, о женском.

Роза была на восьмом месяце беременности. Ей было о чем поговорить с Гилраэной, вырастившей двоих детей.

Но теперь они говорили о своих мужчинах. Роза прочитала Гилраэне письмо мужа, где он описывал строительство флота.

— Ну и о здоровье спрашивает, — улыбнулась хоббитянка. — Он очень беспокоится за меня. И за него — она погладила живот.

— Завидую я тебе, Роза. А вот у меня никого не осталось…

— А ты не завидуй, — рекомая Роза допила чай и отставила чашку. — Ты выходи за Хьюрина.

— Роза! — возмущённо воскликнула Гилраэна.

— Что — Роза? — хоббитянка рассмеялась. — Вы ведь любите друг друга! — Все это видят!

— Это правда, — честно ответила вдовствующая королева. Она впервые сказала о своей любви — в том числе и себе.

— Но не все так просто. Ты, Роза, знаешь, когда армия выступает в поход?

— Флот уходит в начале июня, и тогда же должны отправиться в Тарбад изгнанники Хьюрина. Королевская армия выступит из Тарбада в середине июня.

— Моего короля убили двадцать девятого мая, — вздохнула Гилраэна, и Роза не сразу поняла, что она имеет в виду не Барахира Арнорского, а Эрлоса II, последнего монарха Соединенного Королевства. — Траур закончится в мае. А я не могу играть свадьбу сразу после годовщины…

— Разумно, — кивнула хоббитянка. — Но когда-нибудь вам придется признать: прошлое мертво, жизнь продолжается. Вам надо вновь выйти замуж. Родить Хьюрину детей (тут она погладила живот). А не хоронить себя.

— Я так и сделаю, — улыбнулась Гилраэна, глядя на Розу. — Когда Хьюрин вернется с войны.

3. Устье реки Барандуин, 23 мая 1725 г. по летоисчислению Хоббитании

Западный ветер наполнял паруса арнорских кораблей. Семь галеонов, распустив белые крылья парусов, держались за флагманом — пятидесятичетырехпушечником «Эарендил». Под бушпритом флагмана сверкала серебряными крыльями чайка. Принц Халбард в серой морской форме, стоял на юте, рядом с рулевым, флагартом гномом Строри, флаг-капитаном — бывшим изенгардским кавалеристом Ангборном, и шкипером корабля — старым торговым моряком Фалатаром. Подобное двойное командование было на всех кораблях — шкипер управлял кораблем, а капитан командовал им в бою. Пока экипажи состояли частью из мобилизованных торгашей, а частью — из переведенных во флот сухопутных солдат, это было неизбежно.

«Но это временно, — думал принц. — Придет время, и арнорскими кораблями будут командовать военные моряки, умеющие и проложить курс, и победить в бою. Ну а сейчас мне придется выигрывать с теми кораблями и теми экипажами, что есть».