Туман войны

Отчего-то вспомнился день, когда мы с моей тогда еще будущей женой отправились в салон для новобрачных отоваривать талоны, выданные в загсе. Мы долго выбирали платье, потом туфли и все прочее. Наряды сменяли один другой, но я ничего не видел, кроме счастливых глаз невесты… моей невесты. Тогда же мы счастливо обменяли талон на полагающиеся мне костюм и туфли на телевизор, по каким-то причинам не нужный сестре Натальи. Она с парнем, за которого выходила замуж, тоже была тут. И вот играет веселая музыка, Наташка, веселая и счастливая, вертится перед большим, в рост человека, зеркалом, а я стою и любуюсь: мне казалось, что вся она соткана из солнечного света и воздушной белой фаты, закрывавшей ее вьющиеся рыжеватые волосы почти полностью. И настолько ярко все было в тот день, что даже регистрация и последующие пара дней гуляний не врезались в память так, как этот — предсвадебный и суматошный.

А тут все наоборот: вместо дня — чужая темная ночь, вместо белого платья — военная форма чужой страны, да и рядом со мной не счастливая выпускница пединститута, а женщина с другой стороны Земли. Более полный контраст и придумать-то сложно. Сглотнув горечь кофейного послевкусия и усилием воли подавив поднявшийся откуда-то из живота и подступивший к горлу ком, я решил вычеркнуть из памяти ночное приключение, словно его и не было. Анита была хороша, но никаких чувств, кроме симпатии и чисто физического влечения, я к ней не испытывал. Просто ночью уже не было сил уворачиваться, да и больше, черт возьми, этого уже не повторится. Тряхнув головой, собираюсь. Мою одежду женщина, уходя, аккуратно сложила на табурет — это лишнее подтверждение того, что ночное свидание мне не приснилось.

Стрекот вертолетного винта застал меня за чисткой «калаша»: оружие было в порядке, просто за этим занятием мне лучше думается. Кроме того, полезным привычкам лучше не изменять. Вертушка была уже на подлете, но я особо не торопился: посадочная площадка находится более чем в километре от базового лагеря и используется только в крайнем случае. Кто бы ни прискакал к нам в гости, он появится в лагере только через полчаса. За стеной снова послышались шаги, но на этот раз даже гадать не пришлось — в дверь ввалился Детонатор. Уже с порога Славка начал вещать в полный голос:

— Разрешите обратиться, товарищ капитан!..

При этих словах рука у меня дрогнула, и крышка ствольной коробки «калаша», вырвавшись на волю, со звоном брякнулась под импровизированный стол, составленный из пустых патронных ящиков. С нехорошими присказками достав железку, я оглядел скалящегося во все зубы приятеля. Сразу видно, что времени он не терял: наглые синие глаза блестят под воздействием немалой дозы спиртного, о чем сигнализирует также и мощнейший выхлоп изо рта. «Берцы» без следа ваксы, торс обтягивает полосатый «тельник», но при этом за голенищем практически незаметно пристроен нож, а к поясу приторочена кобура с «макаркой». Кепи надето так, что козырек закрывает левое ухо, что придает смуглому от загара Славке сходство с каким-то импортным певцом.

— Че за выходки с утра пораньше? — Крышка со щелчком встала на свое законное место, я присоединил магазин и, прислонив автомат к краю стола, повернулся к шутнику лицом. — Вроде, на пьяного не похож, раз не на четырех ногах прискакал.

— Опять ты скучный, как обычно, Егор Саввич. — Детонатор прошел к столу и, придвинув второй табурет, плюхнулся на него. — Радио только что пришло. Тебе присвоили внеочередное, и в довесок — «За боевые заслуги». Мне и остальным — по «Красной звезде». Батя отхватил «Красное знамя», может, по приезде в Союз генерала дадут.

— Как он?..

— Анька его выходила, но что-то там по медицинским делам совсем хреново. — Славка с озабоченным видом полез в нагрудный карман и, спросив взглядом разрешения, закурил. — Вертушка слышал как стрекотала? Это к нам летит начальство аж из самой Боготы. О, как!

Детонатор запихнул полупустую пачку «Camel» обратно в карман. Славка знал, что я не курю, но не на боевых никогда курящих не гнобил. Выпустив сизую струю в сторону дверного проема, сапер продолжил делиться новостями:

— Рауля дернул к себе на ковер сам Снайпер за то, что тот поторопился нас хоронить. Наш «вождь красножопых» подорвал в Медельин, как ошпаренный, оставив это волосатое чудо, Хесуса, следить тут за всем и всячески нам угождать.

— Кто прилетит, не знаешь?

— Какая-то шишка из посольской камарильи. Рубь за сто, что это «пиджак» из свиты военного атташе. Но кто точно, пока не знаю, сам кап-раз сюда вряд ли бы приперся, но вот кого-то прошаренного в наших делах вполне могли делегировать. Батю они точно с собой забирают, поэтому и тебе звезды так рано на погон упали. Понятное дело, что после нашего славного в узких кругах похода твоя кандидатура самое оно.