Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ)

— Всего два года, крошич, — он выдохнул и поймал на себе обеспокоенный взгляд Грега. — Чёрт бы тебя побрал, всего два года... А ты решила выйти замуж...

— Я? За кого? — Джиллиан смотрела на него почти с ужасом.

На них стали оборачиваться, и у Валерана возникло желание закончить этот разговор как можно скорее.

— Откуда я знаю? Дэвид мне личные данные везунчика не сообщал.

— Дэвид тебе сказал, что я выхожу замуж?

Валеран, в ходе всего своего монолога избегавший сталкиваться с ней взглядом, наконец посмотрел прямо в глаза.

— И Дэвид тебе ничего не рассказал о моей беременности?

Опять за своё. Чего она...?

— Подожди... Какое распоряжение суда?

— А ты не знаешь?

— Я сейчас поняла, что очень многого не знаю. Вы, большие мальчики, забыли меня посвятить в перипетии ваших жизней. И в то, что касалось моей жизни — видимо, тоже. Ты, например, мог поговорить со мной, когда случилась та история с файлом на Коппса, но предпочёл думать, что я — молоденькая и глупенькая, да, Валеран? Дэвид решил, что для меня самое лучшее — больше никогда о тебе не слышать, и никакие ваши разговоры при мне не упоминал — по той же причине. Саймон... спасал меня, как мог. Он меня спросил как-то, надо было меня так «спасать» или нет? Каждый тянул на себя, как псы — пойманного кролика.

Валеран невольно улыбнулся. Э, как она инициативу в разговоре перехватила! Пигалица зеленоглазая, а знаменитый уэллсовский «командный» тон держит.

Потом до него дошёл смысл услышанного.

— Стоп. То есть всё, что ты думала все эти годы, — спросил он, — что я просто ушёл, оставил тебя?

...Чёрт! Что Дэвид наделал... А главное — зачем?

— Всё не так, погоди, — Валеран поймал себя на том, что начал горячиться, и заговорил медленнее, — всё не так. Против меня было заведено уголовное дело, и Дэвид, твой опекун на тот момент, добился запретительного ордера. Любые попытки прямого контакта с тобой — и я бы оказался за решёткой... Я думал, ты знала... Нет? Ну, вот, знаешь теперь.

Многое он ей ещё не рассказал. Многое, наверное, никогда и не расскажет. Как особенно тяжело было первый год-полтора. Если бы не сделка с Мерсером, не сотрудничество с полицией, забиравшее всё его свободное время, он бы спился.

Шесть дней из семи ему удавалось себя контролировать. Но когда наступал субботний вечер, он напивался, звонил Саймону, и тот орал на него в трубку:

— Это не любовь, понимаешь? Это одержимость, тебя лечить надо! Тебе после смерти отца надо было к специалисту, ты совсем свихнулся! А ты в армию подписался! А я! Дур-рак! Я тебя не остановил!

Потом Валеран перестал звонить другу. И ещё через какое-то время начал успокаиваться. Уже не просыпался среди ночи в приступе отчаянья от мысли, что не может её видеть, не может быть с ней, и сокрушительное осознание потери понемногу отступало. Вскоре встретил Маргарет. Она совсем другая, в ней нет этого тёплого спокойствия и удивительной отваги, но в целом — вполне его женщина. И теперь, вроде бы, можно пустить корни. Маргарет хочет детей, пусть будут дети: двое или трое, как у Бейтманов. С личной жизнью у него сейчас всё в порядке.

Так чего же он стоит и смотрит на эту маленькую девочку с волосами, похожими на нити солнечного дождика, а она не отводит глаз от его лица, и они отражаются друг в друге одной и той же мыслью: радость и право быть вместе у них давно и безвозвратно отняли?

— Пошли, — сказал он, кладя ей ладонь под лопатки и подталкивая по направлению к ложам. На Джилли было вечернее платье с глубоким вырезом на спине, и его пальцы коснулись обнажённой кожи.

— Куда пошли? — уточнила она, впрочем, не противясь.

— Туда, где можно закончить разговор спокойно и без свидетелей.

Валеран вложил билет в щёлку электронного замка, потянул вниз ручку двери и отступил немного, пропуская Джиллиан вперёд.

— Я тебе могу гарантировать, что в ложе ты получишь куда больше удовольствия от концерта, чем с восьмого ряда в партере.

— А от твоего общества?

— Как от общества пса, выслеживающего кролика.

Оркестровые только начали настраивать инструменты, ложа была закрыта с трёх сторон, и можно было не беспокоиться, что их кто-то услышит. Джиллиан невольно окинула взглядом своё отражение в огромном зеркале на стене. Судя по довольной мордашке, увиденное ей понравилось. Удивительно, самообладание в этот вечер молодой женщине не изменяло ни на минуту.

— Ну, валяй, спрашивай! — Валеран сел в кресло рядом с ней.

Джилли пристально посмотрела на него и после секундной паузы спросила:

— Что ты делал после того, как уехал из Оресты?

— Поселился у МакВиторса в Котноре. Там пришлось разбираться с властями и отвечать на некоторые вопросы, которые я бы предпочел оставить без ответов. Вернуться в армию я уже не мог, да и война закончилась через месяц.

Рассказать ей правду?