Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ)

— Я заключил с ними сделку, с Мерсером и его парнями. — решился он. — Ты помнишь Мерсера? Нет, конечно, ты тогда была ещё маленькая... Так вот, у нас был договор: они снимают с меня все обвинения и убирают твоё имя из заведённого дела, а я помогаю им выследить банду Смита — ядро его знаменитых «Молодых Волков», — опознать его самого и дать свидетельские показания в суде. У нас на это ушло года четыре, но под конец... моё участие в судебном процессе не понадобилось: все они были уничтожены. — Валеран немного подался вперёд, словно хотел увидеть, что происходит в оркестровой яме.

— Смита я пристрелил лично. Тремя выстрелами — все были... скажем так, «контрольные», в голову... Выпустил бы в него обойму, но, кажется, меня остановили.

На секунду его лицо исказилось. Он попытался усмехнуться, но получилась горькая, болезненная гримаса.

Тут же он заметил, как Джиллиан вздрогнула.

— Я рассказываю тебе страшную новогоднюю сказку, солнечный дождик?

Из-за кулис вышел Йонассе и поклонился зрителям. Концерт начался. Джилли отклонилась от Валерана, отвернулась, с показным интересом всматриваясь в происходящее на сцене. И только перед тем, как дирижер взмахнул палочкой, прошептала скороговоркой:

— Ты ненавидишь Дэвида?

— Нет. — Во всяком случае, Валерану хотелось в это верить. — Может, я поступил бы так же на его месте.

Со сцены музыка разлилась по залу. Пальцы Валерана вспомнили прохладу клавиш, но сейчас его тянуло к другому — к коже, к которой он прикоснулся этим вечером всего на нескольких коротких секунд. Пока Джиллиан слушала, впитывая мелодии, следила за каждым взмахом дирижерской палочки, и лёгкая, ещё какая-то полудетская улыбка не сходила с её губ, Валеран, не сдерживаясь, ласкал взглядом её спину и плечи. Забыть бы обо всём, приблизиться к своему солнечному дождику, вспомнить, какая она... Откликнется ли, если сейчас стащить со стула, прижать к себе, стянуть это чёртово платье, и — целовать и тискать, тискать и целовать?

Джиллиан обернулась лишь один раз. С той же улыбкой — счастливой, чуть застенчивой, такой обманчивой. Поймала стюартовский тяжёлый взгляд, но глаз не отвела. Только наклонила голову изучающе, перед тем как происходящее на сцене снова завладело её вниманием.

Что вспомнила его солнечная девочка?

...А потом Стюарт провожал её домой. Близилась полночь, но Джиллиан наотрез отказалась от предложения вызвать такси. Не так уж далеко она живёт, за старым железнодорожным вокзалом. Тротуары расчищены от снега, ветер стих — что может быть лучше прогулки на морозном воздухе в новогоднюю ночь?

Улицы оставались людными: в парках дети и подростки играли в хоккей, парочки торопились к полуночи занять свой столик в ресторане, неспешно прогуливались старички, предлагая проходящим мимо самодельные украшения за небольшую плату. Прямо возле ступеней Здания Правительства давали концерт, там собралась огромная толпа, шум был слышен даже у Хейден-Холла. Город не спал, город ждал салютов.

Можно было вернуться на Уэллингтон Стрит, но Валеран сомневался, что демонстранты разошлись, а Джилли была вовсе не против спуститься к реке и обойти сомнительное место по велосипедным дорожкам.

Большую часть пути они прошли быстрым шагом и в молчании. Всё было уже сказано и услышано, а новых точек соприкосновения не нашлось. Когда Валеран и Джилли оказались с обратной стороны от «Шато Норден», часы на Здании Правительства начали отбивать полночь. Бежавшие им навстречу подвыпившие, весёлые и влюблённые подростки кричали «С Новым Годом!», Джилли улыбалась и махала им, но стоило ярким цветам праздничного фейерверка взлететь над замёрзшей рекой, как женщина остановилась и повернулась к своему спутнику.

— С Новым счастливым годом?

Дальше... Валеран успел удивиться, что волосы её по-прежнему пахнут туберозой и замороженными сливами — неужели Мика поделилась семейным секретом? Тогда, в горах, она мыла девчонке волосы каким-то специальным раствором для блеска («...и чтобы паразитов не нахваталась...»), и этот запах постоянно преследовал его в первое время после расставания. Да и потом, много лет спустя, уловив аромат тубероз, он с трудом мог унять возбуждение.

Да, удивиться он успел. Положить руку ей на затылок, когда Джиллиан, привстав на цыпочки, потянулась к нему за поцелуем, — тоже успел. А ещё успел обхватить другой рукой за талию, чувствуя, как её прохладные губы прижались к его губам. Поцелуй был лёгкий — так целуют детей или огромных синих бабочек, которые и через тысячи лет, когда забудутся все сегодняшние войны и распри, когда от Валерана и его солнечного дождика не останется и воспоминаний, будут порхать у авелиновских водопадов... Да, поцелуй был лёгкий, но Стюарт почему-то не успел разжать руки, не успел выпрямиться, когда она начала отстраняться, и не успел напомнить себе о Маргарет, которая в этот час, возможно, сидела в их большой и всегда немного холодной гостиной и ждала его звонка...