Тур в никуда

– Назовите тему вашей диссертации, – голосом, лишенным всяких эмоций, сказал мужчина, обращаясь к розоволосой девушке.

– Тема моей диссертации называется «Влияние женщин на мужчин», – механическим, как у робота, голосом проговорила она.

– Знаем мы о вашем влиянии, – недовольно процедил мужчина, – сегодня я вам ставлю неудовлетворительно.

Я ничего не понимала. Девушка что, студентка, что ли? Судя по тому, что ей ставят «неуд», то да, она студентка. Тогда при чем здесь диссертация? Насколько мне известно, студенты не занимаются написанием диссертаций, это прерогатива аспирантов.

Движимая любопытством, я взяла со столика сценарий и начала его читать.

«Студентка провалила защиту диссертации и рыдает у входа в институт. Случайный прохожий помогает ей решить проблему и приглашает ее к себе домой. Однако в подвале девушка обнаруживает две отрубленные женские руки. В страхе девушка бежит из дома, но мужчина бросает в нее топор и ранит ее. В больнице она знакомится с летчиком и рассказывает ему о том, что с ней произошло. Летчик врывается в дом к обидчику девушки и связывает его. Но следом в доме появляется девушка и убивает летчика топором. В финале она поджигает дом».

Какая-то фантасмагория в духе театра абсурда.

Я перевернула последнюю страничку отпечатанного на отличного качества бумаге этого, с позволения сказать, сценария, точнее, его краткого содержания.

Полный бред! Большую чушь просто и придумать нельзя! Неужели Роберт Болтон собирается спонсировать этот проект? Не может быть! Только в состоянии белой горячки можно всерьез воспринимать всю эту белиберду, не говоря уже о том, чтобы снимать фильм.

Напоследок я взглянула на название сценария: «Разорванное платье». Еще лучше! При чем тут платье? О нем в сценарии не было сказано ни слова. Кто и на ком его рвет, интересно?

Я вышла из холла и прошла в гостиничный бар. Он был оформлен в арктическо-полярных тонах. На фресках были изображены льдины и торосы, пол застлан белым ковролином, имитирующим, по всей видимости, вечную мерзлоту. В углу я заметила чучело белого медведя, а на барной стойке примостилась полярная сова – тоже, разумеется, в виде чучела. Потолок переливался сине-зелеными полосами, иногда переходящими в лиловые: несомненно, это был намек на северное сияние. Только непонятно, зачем дизайнеру понадобился дальний север? Может быть, по контрасту со знойным югом?

В баре было ощутимо прохладно. Оно и понятно: надо же было соответствовать ледяной задумке декоратора.

Я заказала себе коктейль и, получив стакан холодного напитка, украшенного соломинкой с кусочком пенопластовой льдинки, отошла к столику, расположенному недалеко от барной стойки.

– Приветствую тебя, Дженни, и прошу прощения, – раздался голос Роберта Болтона у меня над ухом.

Я поставила коктейль на столик.

– Здравствуй, Роберт, – сказала я.

– Дженни, мне срочно пришлось вылететь в Санта-Клариту, но, пожалуйста, позволь мне загладить свою вину и пригласить тебя на ужин прямо сейчас. – Он умоляюще сложил руки на груди.

– Приглашение принимается, – сказала я.

Роберт отвез меня в свои апартаменты, расположенные на побережье. На лифте мы поднялась на последний этаж высотной башни. Из лифта мы сразу же попали в широкий коридор с несколькими дверями, которые были закрыты. Роберт галантно пропустил меня вперед и предупредительно открыл одну из дверей.

– Прошу, – сказал он, – располагайся тут, будь как дома, а я ненадолго отлучусь, чтобы все подготовить.

С этими словами он исчез в кабине лифта.

Комната, в которую проводил меня Роберт, оказалась гостиной. В ней находился белый диван с серыми подушками – он стоял на сером ковре с высоким ворсом. За ним была расположена стена с небольшим наклоном и с серо-белым принтом. Чуть поодаль стоял стеллаж, а рядом с ним – журнальный столик. И столик, и стеллаж были черного цвета и очень хорошо сочетались друг с другом. На столике стояли две декоративные скульптуры из прозрачных колец. Эта композиция эффектно смотрелась на фоне белых стен, белого потолка и белого глянцевого пола. В гостиной было огромное окно во всю стену. Одну из стен занимала композиция из концентрических кругов.

Гостиная непосредственно переходила в кухню. Собственно, кухня являлась продолжением гостиной, их разделяли только прозрачный стол с черными стульями и барная стойка с высокими белыми табуретами. Около стены находилась прозрачная консоль со стеклянными подсвечниками, а над ней висела довольно абстрактная картина с привлекающими внимание красными акцентами. Кухня была обшита деревянными панелями и дополнена техникой со стальными серыми фасадами.

Из кухни я вернулась в гостиную, а из нее попала в одну из спален. Самая большая из них имела выход на террасу и в цветовом отношении была оформлена в теплых бежевых тонах.

Но мне больше понравилась вторая спальня. Она была гораздо меньше, но зато была отделана прозрачными матовыми перегородками. Стены ее были украшены кругами, вторящими кругам соседней гостиной.