Турецкий финал

Я спросил его. - "Вы собираетесь в Батуми?" Я заглянул в открытое окно. Водитель был невысоким, плотным мужчиной с румяным круглым лицом. Два ярко-голубых глаза пристально посмотрели на меня.

«Да, я еду в Батуми», - сказал он, пытаясь мельком разглядеть Хизер. 'Залезайте.'

Я отодвинул два потрепанных кожаных портфеля и сел на заднее сиденье. Хизер села впереди, рядом с русским.

«Нам не повезло с нашим байком», - объяснила она, когда мы продолжили путь. "Вы живете в Батуми?"

«Нет, нет», - сказал он со смехом. «Я далеко от дома. Я живу в Ростове. Я объезжаю всю местность, чтобы осмотреть коммуны ».

«А, понятно», - сказала Хизер. «У вас особая работа».

Он был польщен. «Нет, это нормально. Ведь каждая работа по-своему особенная. Не правда ли?'

«Конечно, товарищ, в этом есть правда», - ответила Хизер.

Он посмотрел через плечо в мою сторону. "Почему ты едешь в Батуми?"

Я надеялся, что ему не стало любопытно. Если он попросит слишком многого, ему придется умереть напрасно. «Мы с сестрой собираемся навестить нашего дядю». Я предполагал, что наше путешествие пройдет немного легче, если он сможет флиртовать с Хизер.

Он бросил на нее еще один долгий восхищенный взгляд. «Ах, твоя сестра! Я думал ...'

"Нет я сказал.

Хизер бросила на меня взгляд.

«Здорово иметь такую ​​сестру», - сказал он. «Но у тебя другой акцент».

Я невольно напрягся.

- Думаю, твоя сестра из этих мест. Но у вас очень четкий акцент: я бы сказал, вы с севера ».

«Да», - быстро сказал я. «Мы выросли в Кирове. Таня ходила в школу в Москве, а потом переехала сюда ».

Следующие 45 минут мы продолжали блефовать, а он продолжал задавать вопросы. Но он никогда не становился подозрительным. Он попросил мой адрес в Кирове, и мне пришлось его придумать. Он спросил, как Хизер оказалась на юге России, и она рассказала ему красивую историю. Он слушал и получал удовольствие от наших ответов. Одним словом, он прекрасно провел время. Я все время держал руку рядом с Хьюго, готовый ее использовать, но в этом не было необходимости.

Мы приехали в Батуми в половине третьего дня и оставили его с огромной благодарностью и обещанием нанести ему визит. Мы были голодны, но у нас не было ни русских денег, ни удостоверения личности, необходимого для покупки еды в России. Хизер вошла в хозяйственный магазин на узкой главной улице. Она сказала продавщице, что у нее есть брат в военном лагере за городом, и что она хочет его навестить. Женщина за прилавком сказала ей, что это не обычный военный лагерь и посетителей не пускают. Но после некоторой настойчивости она была готова рассказать Хизер, как туда добраться. Если она была настолько глупа, чтобы навлечь на себя всякие неприятности, она должна была выяснить это сама.

"Как вы думаете, она этому не поверила?" - спросил я Хизер.

«Я так не думаю. Она сделала больше, чтобы избавить меня от неприятностей, чем удивляться, почему я настаивала на том, чтобы знать, как туда добраться. Когда мы собираемся?'

«Не раньше темноты», - сказал я. «Мы должны подождать до сегодняшнего вечера».

Глава 11

Мы с Хизер спрятались в подлеске у высокого забора из колючей проволоки. Была табличка с четкой надписью:

ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН

Батумский лагерь репатриантов.

ОХРАНЯЕТСЯ СОБАКАМИ.

Собак мы еще не видели, но это, конечно, не значило, что их там не было. Это был довольно небольшой лагерь. Шесть продолговатых деревянных построек и большой квадратный бревенчатый домик. Свет лился из двух небольших зданий и из бревенчатой ​​хижины.

Я осмотрел бесплодную, окутанную тьмой территорию, когда двое мужчин вышли из главного здания и направились к одному из освещенных зданий. Один в солдатской форме, другой в штатском. У солдата была винтовка, и он шел за мужчиной в штатском. Они скрылись в бараке.

«Сэр Альберт - не единственный здесь заключенный, - прошептал я.

«Я нахожу это пугающим», - сказала Хизер.

«Это должно быть кошмар - внезапно узнать, что ты проведешь остаток жизни в концлагере где-нибудь в Сибири в окружении людей, которые даже не говорят на твоем родном языке. В смысле, для русского это кажется достаточно плохим. Но англичанин или американец, он никогда не преодолеет шок ».

«Это неправильно со стороны русских», - мрачно сказала Хизер.

«Думаю, это их идея совместной работы», - сказал я с кривой улыбкой. «В их философии нет места ...»

Я молчал, когда дверь бревенчатой ​​хижины снова открылась и вышли еще двое мужчин. Еще один заключенный со своей охраной. Хизер присвистнула сквозь зубы. Я тоже узнал пленника. Это был сэр Альберт ... Он произвел совсем другое впечатление, чем в Тарабии. Это было видно даже в темноте. Там он, вероятно, все еще питал иллюзию, что есть о чем поговорить с русскими, что он сможет откупиться за свою свободу. Теперь все его надежды превратились в дым. Его плечи опустились, и он чуть не поплелся через территорию. Будущее маячило перед ним, как надвигающаяся холодная тень. И это нанесло его сопротивлению глубокий удар. Двое мужчин вошли в другие бараки, где еще горел свет. Дверь за ними закрылась.