Тургеневская барышня бальзаковского возраста

После разговора с Германом я хотела позвонить его отцу, даже открыла журнал на странице со сведениями о родителях. Но тут же меня отвлекли ученики, а потом журнал перекочевал к другому учителю. Можно было посмотреть в компьютер, но на это не нашлось времени. Даже на переменах все тянулись ко мне в кабинет за дополнительными заданиями, чтобы исправить оценки.

Неудивительно, что заняться бюрократическими проволочками не было времени. Журналы я заполняла уже после всех уроков, при этом успевая отвечать на звонки не успевших забежать ко мне в перерывах учеников. Мой номер телефона, как и многих учителей, не был секретом. Думаю, Ян именно через пару рук и узнал его.

Шустрый парень. Наглый, борзый, но чем-то милый. На Сергея похож. Или Ян мне просто начинает нравиться, потому что он его сын. Сложно воспринимать этого ребенка, забыв при этом, кто его отец.

Я домой пришла только к часам шести. За день сообщения от Григория Александровича так и не дождалась. И первая так и не написала.

Зайдя домой, я хотела только переодеться, сходить в душ и, что-нибудь съев, завалиться спать. Валик снова приготовил плов по маминому рецепту. Думаю, других он и не знает. Заботливо и молча поставил передо мной тарелку, когда я решала, что можно приготовить на скорую руку, и это так тронуло, что я готова была расплакаться.

– Спасибо, Валик, – поблагодарила соседа.

– Не за что, Лолита Ивановна.

Вот вроде бы он лет на шесть-семь меня младше, а обращается по имени-отчеству. То ли я так плохо выгляжу, то ли Валик слишком вежливый, то ли для него наша разница в возрасте весьма значимая.

Тянуло, как я почувствовала, в принципе рыдать. Наверное, усталость. В школе ее не ощущаешь, а вот дома… Весь груз дня сваливается на плечи. Снова начала болеть спина, да и ноги ныли. Я быстро справилась на кухне, пока все сидели по своим комнатам, и привычно занялась тетрадями.

Бедный Александр Сергеевич, наверное, заработал бы нервный тик, если бы прочитал эссе современных школьников.

«Онегин приехал к своему умирающему дяде и сказал: Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром…»

Хоть бы уже прямую речь правильно оформил.

«Онегиным овладела ханжа».

Ой-ой, опять не смогли правильно списать. Должно быть, тут имелось в виду слово «хандра». Тоже распространенное явление, когда дети, пытаясь казаться умнее, вставляют в сочинения слова, значения которых не знают.

«Выслушав его, слезы появились в глазах Татьяны».

И когда я наконец-то научу их правильно употреблять деепричастные обороты? С каких пор у нас слезы могут кого-то выслушивать?

Но моим ученикам все-таки удалось меня отвлечь от мыслей о Сергее, о нашем прошлом, о Григории Александровиче.

Спасибо, конечно, моим ребятам, которые все делают в последнюю минуту, до конца недели они меня постоянно дергали, ходили за мной по пятам, не давая ни на минуту отвлечься.

От Григория Александровича я получила лишь одно сообщение через два дня после нашей последней встречи:

«Пришлось срочно уехать. Как вернусь, позвоню».

Я вежливо ответила:

«Удачной поездки».

Мне почему-то всегда казалось, что у историков больше сидячая работа. И представлялись они, скорее, как программисты: в очках, задумчивые, щуплые, как не от мира сего. Григорий Александрович разорвал шаблон.

В последний учебный день уже мало кому было до учебы. Четвертные оценки выставлены, так что старшеклассники едва ли не в голос решали, когда и куда пойдут отмечать это событие, а те, что младше и еще не успели познать вкус алкоголя, просто стояли на ушах. Пытаться им что-то объяснять, когда они уже выдохнули и расслабились, бесполезно.

На последнем уроке появился мой класс. Им уже тоже не до учебы. За первой партой перед моим столом что-то рассматривал в телефоне мелкий парень в очках. Ян подошел к нему и, отвесив легкий подзатыльник, сказал:

– Ну-ка, свали, ботан, мне надо с Лолитой Ивановной поговорить.

Я отложила ручку в сторону и с укором посмотрела на Алексеева, сказав:

– Что за поведение?

– Опять батю в школу вызовете?

Даже если бы Ян устроил в школе третью мировую, я бы в жизни не попросила Сергея снова появиться в школе.

– Нужно быть вежливее с одноклассниками. Или тебе нравится, когда тебя ненавидят?

Ян скривился. Чтение нотаций явно не его любимая часть.

– Я вот что сказать хотел… – протянул он. – Мы с этим, – ткнул он пальцем через плечо, не оборачиваясь, но не стоило труда догадаться, что имеет он в виду Германа, – забронировали билеты. Набралось с класса двенадцать человек. Плюс вы и мой батя, который вдруг решил на старости лет ходить по театрам.

Не знаю, как я не изменилась в лице. Может, и изменилась, конечно, но старательно пыталась взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы Ян о чем-то догадался.

– Я на минуту, – попросила и вышла в коридор.

Руки предательски дрожали. Сейчас главное, чтобы голос не подвел. Я нашла в списке вызовов номер Сергея и стала слушать гудки.

– Лола, соскучилась? – вместо «алло» услышала я, и весь мой пыл тут же развеялся.