Туркестан

И с этого момента прилип к «доверенному», как банный лист. Титус смог избавиться от него лишь к вечеру. Но как известить Лыкова? Курьеров, наподобие Москвы или Петербурга, в Ташкенте не водилось. Послать коридорного? Опасно: парня могут перехватить. Дадут рубль, и он покажет записку… Самое плохое открытие ждало сыщика в номерах. Осторожно выглянув в окно между шторами, Яков обнаружил наблюдателя. Туземец в папахе стоял и не спускал глаз с дверей. Что делать?

Титус сел на кровать и попытался рассуждать логически. Вряд ли его придут убивать сегодня – уж больно быстро. Им надо подготовиться, убедиться, что все чисто. Но вдруг? День уже потерян, записку Алексею не пошлешь. Надо ждать. Сидеть в номере и молиться Богу, чтобы барантачи отложили налет. Ну а если они все-таки явятся, то и здесь у Яана есть шансы. Сколько их будет? Двое-трое. А кто предупрежден, тот вооружен. В барабане револьвера шесть патронов. На выстрелы прибежит полиция. Но лучше бы они отложили…

Убийцы ничего не отложили. В одиннадцать часов Титус задул лампу. На кровати он сложил «куклу», напоминающую очертаниями спящего человека, а сам притаился у окна. Сердце билось все сильнее и сильнее… Давно, господин лесопромышленник, ты не был в переделке! Ладно. Леха вон влез в кровавую историю, и ничего, справился. И ты справишься.

Так, уговаривая себя, он стоял за шторой. В половине второго ночи к номерам тихо подъехала пролетка. С нее сошел человек и направился к наблюдателю. Извозчик остался на козлах, а эти двое приблизились к номерам. Тот, что торчал здесь с вечера, приник к окну. Разглядел постель со «спящим» и махнул напарнику рукой. В отблеске луны сверкнули серебряные насечки на рукояти кинжала. Черт! Титус торопливо засунул за брючный ремень портфель с ассигнациями. Вдруг успеют ударить? Бить-то будут, скорее всего, в живот… Сыщик взвел курок и встал за дверью. Ну, Леха, втянул! Хотя нет, сам втянулся. Если его сейчас убьют и унесут деньги? Богач Лыков, конечно, вернет их Морозовым, это его не разорит. А вот кто вернет Титусикам мужа и отца? Яану сделалось жаль себя, но тут в коридоре послышались тихие шаги, и бояться стало некогда.

В замке пошуровали, и он легко открылся. Вошли две высокие фигуры. Разглядывают… Не в силах больше выносить напряжение, Яан приставил ствол к спине правого и выстрелил. Тот повалился, как сноп. Левый крутанулся на ноге и без замаха ударил Титуса кинжалом. Лезвие застряло в портфеле. Бах! И второй убийца отлетел к стене.

Не мешкая ни секунды, Яков поднял с пола чужую папаху и нахлобучил себе на голову. Потом вытащил из-за пояса портфель и кинулся на улицу. Извозчик стоял на облучке, готовый ударить лошадей.

– Скорее! – крикнул он. – А второй где?

Сыщик прыгнул в экипаж, рывком повалил возницу и сунул ему в рот ствол револьвера.

– Ах ты… сукин кот! На моей крови заработать решил?

– М-м-м… – мычал тот, в ужасе вращая глазами.

– Спрошу только один раз. Только один! Соврешь или смолчишь – пулю в башку! Понял?

«Черный» извозчик согласно моргнул.

– Где прячется шайка?

И Титус вынул ствол изо рта преступника, нацелив его в лоб.

– В… Андреевской улице, дом нумер восемьсот двадцать шесть!

– Гони в полицию!

Лыков сидел в гостиной и пил вместе с хозяйкой чай. Вот же приятная женщина! Что ни скажет, все к месту. И лицом хороша. В первую встречу Алексею так не показалось, но, присмотревшись, он решил иначе. Просто Ольга Феоктистовна была в его вкусе. Или относилась к тому типу женщин, которые ему всегда нравился. При этом на Вареньку совсем не похожа! Разговор между ними шел на темы серьезные: политика русской власти в крае, достоинства и недостатки магометанства… Потом как-то незаметно перешли к многоженству у туземцев. Лыков осторожно заявил, что видит в этом и плюсы. Вдова кивнула: да, она, например, не была бы там так одинока, как сейчас в русском мире. Воодушевленный сыщик начал развивать свой тезис. Если мужчина порядочный и способен содержать большую семью, сказал он, то впору и нам ввести многоженство. Ольга Феоктистовна улыбнулась и ответила, что она-то не против, а вот общество не поймет. Сыщик сознавал, что говорит пошлости. Но ничего умнее не шло в его голову. Хозяйка была снисходительна, словно поощряла.

Алексей стал подбираться к ручке вдовы. И уже придумал удачную фразу на случай, если та руку отдернет, и на случай, если нет. Но тут в окно с улицы начали громко стучать.

– Кто еще там в такую пору? – испугалась Перешивалова.

– Алексей Николаич! – раздался крик капитана Скобеева. – Откройте! На Якова Францевича напали!

Лыков вскочил в ужасе и побежал к дверям. Ах он, идиот! Яшу одного бросил! Что с ним? Думать о самом страшном не хотелось. Алексей откинул крючок – и увидел Титуса, живого и здорового.

– Яша! – обнял он друга. – Жив, слава Богу… Прости дурака!!!

Рядом деликатно кашлянул полицмейстер.

– Яков Францевич отбился геройски! – сообщил он. – Двое барантачей застрелены, извозчик взят в плен и дал показания. Поехали брать шайку!