Турнир

Я фыркнула, не удержавшись. Представив их количество.

— …и день сравняется с ночью, и проснется Великий Змей и проглотит Светило, и рухнет первая печать…, — замогильным голосом процитировал он и подмигнул мне. — Мама постоянно читала нам на ночь каноны Немеса.

— Я думала ты веришь в Великого?

— Да, — он кивнул вихрастой макушкой. — Как отец и братья, я почитаю молчаливого Бога.

Мама не вмешивается, она и сама тайком ходит в Храмы Мары, когда думает, что никто не видит, — снова захихихал он. — Немеса почитать сложно, последняя молитва всегда в полночь, а я рано ложусь спать, — прозаически закончил Гебион. — Великий другое дело, даже говорить не нужно…

Я засмеялась. Блау не были религиозной семьей. Нет, мама почитала Мару без фанатизма, отец и дядя — Великого, но просто так было принято. Ходить по большим праздникам в Храм, приносить подношения, проводить обряды… но веры, истовой и ярой у нас не было. У меня тоже. Боги обычно молчали в ответ на мои молитвы, клятвы и мольбы. Были глухи и слепы. Посещать Храмы я начала только в Легионе и то, потому что ходило все целительское крыло. Потом втянулась, но до сих считаю, что Бог помогает только тем, кто помогает себе сам.

Нет, проявления божественной силы я принимала во внимание, как пламя Великого, или немилость Немеса — это совершенно реальные и осязаемые вещи, но вопрос сколько было в этом божественном доли жреческой силы? Ведь кто-то же шлепает печати Немеса по заказу? Вряд ли Богу на самом есть дело до каких-то Блау… значит… это совершенно точно не имеет никакого отношения к мифологии.

— Наставник задал мне сравнительный анализ сигнальных артефактов наших, мирийских, Хаганата, — Геб тоскливо вздонул. — Но я не нашел ничего кроме верований. В Мирии тоже верят в Великого, почитают Мару, Немеса и Ниму.

— Седьмой ряд, вторая полка, стеллаж справа, — просветила я незадачливого ученика артефактора. Библиотека большая, сам бы он искал нужную информацию до весны. — Там артефакторика других государств. Но у нас с Мирней не только артефакты, Боги, язык, принципы плетений одинаковы, Геб. Когда-то вся Империя была единой. Мирия смогла отвоевать независимость, что неудивительно, — я проследила границы Мирии на карте. — Сложно удерживать Провинцию, с которой Столица отделена днями пути и тысячами лиг водной глади.

— Поэтому Клан Хэсау так важен? — Осторожно спросил Гебион. — Им единственным разрешили строить портал…

— Скажем так, это единственный выход к Северному морю со стороны Мирии, и Хэсау всегда поддерживали очень тесные связи с ними, охраняя морские пути…

— Корабли Хэсау действительно такие большие, как пишут? — Геб пошуршал свитками.

— Боевые триеры действительно производят неизгладимое впечатление, — произнесла я, вспоминая побережье, верфи и ряд небольших сторожевых корабликов-унирем вдоль берега… Хэсау всегда были морскими волками больше, чем сухопутными, пока катаклизм не положил начало конца их Рода.

— Зимой все корабли встают на причал, защищенные артефактами. Вы наверняка будете проходить их позже. И до самой весны, пока не сойдет лёд. — Это незабываемое зрелище, как огромные льдины, потрескивая, наползают на берег.

— А ледоколы?

— Дорого, — я фыркнула. Зимой Хэсау не так часто отправляли корабли. На то, чтобы проложить путь уходила прорва магической энергии. — Как встанет крепкий лёд, будет санный путь, вот тут, — я прочертила пальцем линию вдоль побережья, через острова и дальше, до первых прибрежных городков Мирии.

— И все-таки мы проиграли, а Мирия победила…

— Мы все равно не смогли бы удержать эти территории, и управление Мирийской провинции изначально было автономным. Свой Легат, свой Префект, свой Легион и даже флот, — я пожала плечами. — Поэтому отделение было только вопросом времени.

— Фрейзия и Хаганат?

— Схема одна и та же, — я свернула карту, освобождая себе место. — Неспособность удерживать слишком удаленные территории, ошибки управления и… спорные законодательные акты…

— Овидий девятый, — Гебион улыбнулся.

— Двенадцатый и четырнадцатый, — добавила я. — И это только то, что мы знаем.

— Ты тоже считаешь это глупым? Переименование?

— Самоубийственным, — подобрала правильное слово я. — Когда вся Империя разваливается на кусочки, все провинции требуют автономии, а в Легионе бродят мятежные настроения, заниматься исключительно вопросами именования — это не признак большого ума Овидия девятого, Гебион.

— Тем не менее, закон, принятый Императором Овидием девятым не отменили до сих пор.

— Как ты себе это представляешь? — Я развеселилась. — Если они внесут поправки, это равносильно тому, чтобы признать, что решения Императора не всегда верны. Многие целители по косвенным признакам утверждают, опираясь на летописи, что в конце жизни Императора Овидия девятого поразила поистине неизлечимая болезнь ума, ничем другим нельзя объяснить такие законодательные акты.

— Империя звучит неплохо…