Тушеная свинина

Пока Цзяцзя говорила, на Лео с неумолимостью июньских дождей накатило странное чувство. Теперь он был чужим на этом празднике и не мог прервать разговор. Почему ей так приспичило делиться с его родителями воспоминаниями? Почему она все говорит и говорит, рассказывает сюжет за сюжетом, как восторженный бродячий актер, развлекающий детей байками? Цзяцзя же продолжала свои истории, выйдя из своего обычного образа, словно купаясь в драматических волнах горя и радости.

А потом рассказала, что три месяца назад ее муж умер. Лео видел, как его родители оборвали улыбки и бесцеремонно обменялись шокированными взглядами. Эта тема возникла, когда его мать спросила Цзяцзя, с кем она путешествовала в свою последнюю поездку во Францию, с матерью или с мужем.

– С мужем, – ответила Цзяцзя. – Это была наша последняя совместная поездка. В этом году мы должны были отправиться в Санью, но он умер.

– Что с ним случилось? – спросила мать, ловя ртом воздух.

Цзяцзя покачала головой.

– Трудно сказать…

Лео осторожно наблюдал за родителями, пытаясь понять их реакцию на очередную неожиданную новость. Но они сидели молча, хмуро глядя на гору британских закусок.

Телефон Цзяцзя зазвонил снова.

– Это моя тетя, – сказала она Лео. – Наверное, звонит, чтобы поздравить с праздником.

Когда Цзяцзя встала, родители Лео подняли глаза и неловко заулыбались. Мать продолжала теребить рукава. Цзяцзя извинилась и вышла из квартиры.

– Сынок, – сказал отец, когда дверь со щелчком захлопнулась, потер колени, выпрямился и глубоко вздохнул. – Вдова приносит несчастье.

– Отец прав, – вставила мать.

– Это устаревшее мышление, – возразил Лео.

– Я знаю несколько женщин из моего родного города, которые выходили замуж два или три раза. Так вот, в следующие несколько лет их мужья один за другим умирали. Некоторые женщины приносят мужчинам несчастье, – проговорила мать.

– Мама, ты же образованная женщина.

– Она замечательная, но это… – пробормотала мать, постукивая ладонями по коленям. – Ну и Новый год…

– Ты наш единственный сын, – подытожил отец. – Разве ты не замечал, что вокруг некоторых людей происходят несчастья? Со всеми их друзьями и близкими всегда что-то случается. Ну-ка, припомни.

Лео заспорил. Родители сопротивлялись. Лео разозлился еще больше и впервые за много лет повысил на них голос. Вот еще одна вероятная причина, по которой он избегал возвращения домой. Увы, он ошибся. Что за нереалистичные ожидания привели его сегодня сюда? Родители были в том возрасте, когда люди становятся упрямыми независимо от того, насколько прогрессивно мыслящими они были десять или двадцать лет назад. Теперь они стали слишком старомодными даже для того, чтобы привязать банковские счета к телефону – из страха, что деньги украдут. Они были слишком заняты своими делами, чтобы включать очиститель, который купил им Лео, и каждый день распахивали окна, желая наполнить комнаты тем, что по привычке считали «свежим воздухом».

Цзяцзя вернулась, и когда она, сопровождаемая порывом сквозняка, вошла в комнату, семья перестала ссориться. Лео понял, что Цзяцзя чем-то озабочена, так же как она, скорее всего, почувствовала напряженную атмосферу вокруг чайного стола.

– Пошли, – сказал Лео, хватая верхнюю одежду.

– Но сейчас только десять… – начала мать.

– Возьми с собой закусок, – предложил отец.

Но Лео уже не слушал; он выскочил из комнаты, держа Цзяцзя за запястья и сжимая их слишком сильно.

В машине Лео спросил Цзяцзя, по какому поводу ей звонили.

– Все немного запутанно, – ответила Цзяцзя.

– Что именно?

– Я немного волнуюсь, – сказала она, отказываясь смотреть на него.

– Да, это заметно, но что случилось?

– Мне просто надо поскорее повидаться с тетей. Не беспокойся.

– Ради всего святого! – Он крепко вцепился в руль обеими руками. – Я спрашивал тебя уже трижды, ответь ты на вопрос.

– Почему ты злишься? – громким голосом отозвалась Цзяцзя, расправила спину и повернулась к нему лицом. – Потому что я рассказала твоим родителям о Чэнь Хане? Ты считаешь, я должна стыдиться смерти мужа? И сожалеть, что испортила ваш семейный праздник? Увы, я такая, какая есть, и чтобы быть со мной, тебе придется смириться с тем, что я вдова.

– Мы могли сказать им об этом в другое время.

Он глубоко вздохнул.

– Значит, ты стыдишься…

– Нет.

– Не ври мне.

Цзяцзя сердито взглянула на него. Лео смотрел прямо перед собой. Краем глаза он заметил, что новогодний фейерверк раскрасил ее лицо в разные цвета, отчего она выглядела так, словно у нее на щеках появились чешуйки. Волосы были распущены. Она не сводила с него глаз, и Лео почувствовал в ней решимость, которой раньше не замечал. Цзяцзя никогда не смотрела на него так, ее взгляды всегда были мимолетными. Временами она казалась игривой или чувственной, а иногда отстраненной и неуловимой. Но здесь, в машине, наблюдая за ним, она что-то задумала.

Она впервые сказала ему, чего бы ей хотелось. Не ври мне.