Твоя вина

– Я забочусь о тебе и о том, что лучше для тебя, Ноа! Уверяю, университетский психолог ничего толком не поймет. Незачем перед ним откровенничать.

– На что ты намекаешь?

– Я не намекаю, Ноа. Я просто хочу, чтобы ты перестала консультироваться у этого придурка и…

Я не могла больше слушать Николаса. Дала отбой и попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Как, черт возьми, наш разговор превратился в очередную чертову ссору?

Я схватила тонкую кожаную куртку, натянула сапоги и пошла в гостиную. Моя соседка смотрела телевизор и красила ногти. Наши апартаменты в кампусе были очень уютными, с двумя спальнями, общей ванной комнатой и гостиной с мини-кухней. На такое жилье нельзя жаловаться, по крайней мере, Уильям потрудился найти для меня нечто очень комфортное.

Соседку звали Брайар. Мы неплохо поладили, хотя я сразу же поняла, что она довольно легкомысленная и безотказная. Дело не в том, что она как-то чрезмерно провокационно одевалась, а в том, что у девушки был особый дар: любой парень хотел затащить ее в постель, и она с удовольствием соглашалась. У нее были великолепные огненно-рыжие волосы и глаза необычного зеленого оттенка. Высокая и стройная Брайар рассказала мне, что работала моделью для многих известных фирм.

Ее родители были известными голливудскими режиссерами, и она знала, что в конечном итоге сделает карьеру в сфере киноиндустрии.

Неудивительно. С таким личиком я бы тоже стала актрисой. Но сейчас у Брайар был слишком отстраненный вид, и мне даже стало тревожно. Со мной она болтала без умолку, была очень милой, но иногда я замечала, что она грустила.

– Любовные ссоры? – поинтересовалась она, завинтив пузырек с кроваво-красным лаком и подув на ногти.

Я подошла к холодильнику и достала банку кока-колы. Я не нуждалась в кофеине, чтобы взбодриться, но делала все на автомате. Даже не хотела пить. Просто нужно было двигаться. Разговор с Ником выбил меня из колеи.

– Не хочу затрагиваться эту тему, – резко ответила я.

Глаза Брайар впились в меня, и я сразу почувствовала себя виноватой.

Мы не стали близкими подругами, но соседка была мне симпатична. В итоге я выложила ей все, что случилось между мной и Ником. Правда заключилась в том, что у меня не было друзей: Дженна жила своей жизнью с тех пор, как мы начали учиться, и, кроме того, ее апартаменты были в другом конце кампуса.

Конечно, я не упомянула о психологе, но сообщила о татуировке и о своей реакции.

– Черт возьми, тату. Ты обожаешь бойфренда, да? – заметила Брайар, присаживаясь на один из расставленных вокруг кухонного стола табуретов.

Я рассеянно крутила в руках банку кока-колы, решая, могу ли я довериться Брайар.

– Наши отношения не похожи ни на что, что я когда-либо чувствовала к любому другому парню… они напряженные, яркие, понимаешь? Одно его слово может вознести меня на седьмое небо или закопать на семь метров в землю.

Брайар внимательно слушала меня.

– Я чувствовала нечто подобное только к одному человеку, и он оказался лжецом-манипулятором, который играл со мной… – с большой искренностью проговорила она и небрежно сняла серебряный браслет, который всегда носила на правой руке. – Я хорошо понимаю, что такое напряженные и яркие отношения.

Я оторопела, заметив две отметины на запястье Брайар. Наши взгляды встретились, и я тут же задумалась о шраме на своем животе, на который старалась никогда не смотреть. Жаль, что я все же видела его в зеркале.

На губах Брайар появилась улыбка.

– Ничего страшного, забавно наблюдать за людьми, когда они узнают, что я пыталась покончить с собой, – сказала она, снова надевая браслет. – То, что я попыталась сделать… это признак слабости, я тогда совершила ошибку, но теперь рассказываю тебе все без каких-либо угрызений совести. Жизнь иногда превращается в дерьмо, каждый справляется со своими проблемами так, как может.

Я не представляла, что ответить. Я понимала Брайар, причем больше, чем она могла вообразить. Как странно, как она говорит об этом так прямо, начистоту… Мне потребовались годы, чтобы начать принимать свой шрам на животе.

Следы на коже… бесконечные воспоминания о моментах, которые я никогда не хотела бы пережить заново.

– Мне нравится твоя татуировка, – заявила Брайар, дотронувшись до моей руки: иногда она делала это совершенно неосознанно.

– У меня был хаос в голове, когда я решила сделать ее.

Тут Брайар улыбнулась, приподняла футболку и показала мне торс. Я увидела изящную надпись, мгновенно тронувшую сердце. «Дыши».

Я сразу поняла, что скрывалось за этим словом.

– Сейчас мы обнимемся и поклянемся быть друзьями навсегда, – сказала Брайар, опуская футболку и беззаботно смеясь.

Было ясно, что я далеко не первый человек, которому она рассказала все это. Мы совсем недавно познакомились, и история Брайар свидетельствовала о том, что на самом деле девушка не искала чьего-либо сочувствия. Она оставила своих призраков в прошлом. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее в полной мере. Думаю, соседка многое скрывала, и, увидев ее с другой стороны, я поняла, что она не из тех, кто может похвастаться жизнью в розовом цвете.