Твоё? Сделай сам

Лена молчала, с ужасом всматриваясь в его лицо. Бомжо наконец заметил, что Звера Анатольевна не собирается подниматься, а Лес совсем не в себе. Со словами “Нам пора!” он лёгкими толчками подгонял приятеля к выходу.

Всю следующую неделю Лес почти не разговаривал, только по делу. Практически всё время он проводил в коллекторе, не видя белого света, не интересуясь окружающим миром. На четвёртый день безвылазного существования Бомжо сказал, что так можно и кукухой поехать, что нужно обязательно навестить Малую, и спросил, есть ли у него силы повторить поход. Лес даже не пошевельнулся. Глубокая скорбь перемешивалась с гневом. Гнев перемешивался с паранойей.

Вот как он размышлял: “Дай влюбил в себя Раду, чтобы использовать её. С её помощью он попал на презентацию, потому что “а кто ещё мог выдать экспертный экземпляр книги с пригласительным билетом”. Рада помогла ему скрыться от охранников после того, как этот выродок выставил его идиотом. Вот овца, а! Спланировала всё заранее! Что такого Дай ей наплёл?. Вангую, пообещал вечную любовь и, безусловно, деньги. Она и зажглась идеей. Ради счастливого будущего договорилась с этой продажной журналисткой: меня оклеветать, его – возвысить! А я, влюблённый кретин, сам всему способствовал! И в завершении, как мерзкое животное, лишил человека жизни. Какое я имел на это право!?.”

Бомжо, так и не дождавшись от Леса ответа, ушёл к Малой один. Всё последующее время Бомжо старался вести себя тихо. Когда надо приносил еду и выпивку, когда надо не попадался лишний раз на глаза. Он попросил других бродяг не приходить, пока всё не устаканится. Бомжо прекрасно понимал это состояние, когда хочется поскорее забыть навсегда то, что не получится забыть. Вылечить может только время. Он ведь и сам побывал в ловушке совести, когда устроил самосуд в казарме.

В состоянии “Всё плохо” хотелось выть. Но вместо этого переполняющие эмоции Лес перерождал в страницы новой книги. Иногда он немного разговаривал, но первым всегда начинал Бомжо. Очень странные были эти разговоры. По крайней мере, так подумал бы сторонний наблюдатель. Сами они, естественно, ничего странного не замечали. Лес проявлял минимум желания, отвечая односложными фразами. Бомжо как будто ходил вокруг чего-то важного, но всё не решался сказать. Их последняя беседа выглядела так:

– Ты, дорогой мой друг, будто бы уже отматываешь срок: сидишь тут, свету белого не видишь.

– Так и есть.

– Ты раньше времени не печалься, мож туда-сюда, не найдут ещё.

– Найдут.

– Это и понятно. По тебе сразу видно – мужик честный. Не найдут, да-к сам сдашься.

– … [молчание]

– Пришёл мой черёд правду-матку пороть.

– … [молчание]

– Забуровил я, когда про участок говорил. Я забуровил, а ты не дослушал!.. Дом-то на моих глазах горел! В наказание за мою бестолковую жизнь. Говорю как есть… Я, когда откинулся из тюрьмы, сразу начал бухать по-чёрному. Тот, кто побывал в моей шкуре, поймёт. Я тогда с Малой жил. Нашёл её на улице, всю в слезах, в побоях. Привел её домой, самогоном отпоил – она со мной и осталась. Ни Разу руку на неё не поднял, хоть характер у неё, сам знаешь, не сладкий. Иду я с точки с бутылкой и ещё издалека приметил дым в нашем районе. Подумал, соседи горят, побежал спасать. Прибегаю, а оказывается мой горит, ёпт твою мать! Покрутился вокруг колодца, да што там потушишь, когда стены в огне! Малая к мужу обратно убежала. Я по началу на неё подумал – забывает она окурки тушить. Тут нарисовалась начальница, которую ты грохнул. Дала мне денег, а я ей – участок…

Взволнованный голос Бомжо заглушил скрежет отодвигающейся крышка люка. Из ясного неба со скоростью света на лицо писателя обрушилась праведная яркость. В круглом отверстии люка появился силуэт в развевающемся на ветру пальто.

“Это за мной!” – дрожащим голосом сказал Лес. Силуэт напоминал народного мстителя из Вселенной супергероев.

“Вылезай из своей норки, бельчонок! – Звонко сказала Рада, опираясь на одно колено. – Мы тебя обыскались!”

Лес с облегчением поднялся с лежанки и пополз по лестнице вверх, к Раде. Остановившись на предпоследней ступеньке, он обернулся. Снизу на него смотрел Бомжо, щурясь от яркого света. Бомжо поднял ладонь вверх и утвердительно покачал головой в знак прощания. Лес ответил ему тем же.

“Фу-ууу-у, какой отвратительный запах! – Рада прикрыла нос рукой, когда Лес выполз из коллектора. – Тебя не узнать. Идём скорее в ванну.” Лес послушно плёлся за ней в направлении к своему дому. Рада не была сильно обеспокоена пропажей друга, потому что такое уже случалось. По этой же причине она не обращалась за помощью к полицейским. Ей нравилось быть спасателем, и Лес иногда предоставлял ей эту возможность. Бывало он надолго и без предупреждения покидал привычный круг знакомых, чтобы узнать что-то новое о мире, о себе.

Выныривай!

Слоган: Чей-то провал – это чей-то успех.