Ты боишься темноты?

Гэри Рейнолдс нажал кнопку связи.

— Это «Ситейшн» один-один Лима Фокстрот. Прошу номер посадочной полосы.

— Один Лима Фокстрот, передайте ваши координаты.

— Один Лима Фокстрот, я в пятнадцати милях к северо-востоку от денверского аэропорта. Высота — пятнадцать тысяч футов.

Гэри заметил пик Пайка, выросший справа. Небо было ярко-синим, погода — ясной. Хороший знак. После короткой паузы снова раздался голос диспетчера:

— Один Лима Фокстрот, взлетная полоса два-шесть свободна. Повторяю, два-шесть.

— Один Лима Фокстрот, вас понял.

И тут совершенно неожиданно самолет резко дернулся и подскочил, как на невидимой выбоине. Гэри удивленно глянул в окно. Откуда-то налетел резкий ветер, и уже через несколько секунд «сессну», оказавшуюся в зоне турбулентности, стало безжалостно швырять из стороны в сторону. Гэри потянул на себя штурвал, стараясь набрать высоту. Бесполезно. Его закрутило в бешеном водовороте. Самолет потерял управление. Гэри швырнуло на приборную панель. Он сам не понял, как удалось нажать кнопку рации.

— Это один Лима Фокстрот. У меня ЧП.

— Один Лима Фокстрот, объясните подробно, какого именно характера ваше ЧП?

— Я попал в область шквалистого ветра! — заорал Гэри в микрофон. — Опасная турбулентность! Я в самом центре чертова урагана!

— Один Лима Фокстрот, вы всего в четырех с половиной минутах от денверского аэропорта, и на наших экранах нет ни малейшего признака турбулентности.

— Да плевать мне на ваши экраны! Говорю вам… — Голос пилота перешел в панический визг. — Мэйдей! Мэй…1

И диспетчер с ужасом увидел, как светлое пятнышко на экране радара погасло.

Манхэттен, Нью-Йорк

На рассвете с полдюжины полицейских в мундирах и детективов в гражданской одежде толпились под Манхэттенским мостом через Ист-Ривер, окружив труп, лежавший у самого края воды. Тело, очевидно, сбросили с моста, так что голова болталась в воде чудовищным поплавком, подвластным капризам прилива.

Старший в группе, детектив Эрл Гринберг из отдела по расследованию убийств полицейского департамента Южного Манхэттена, заканчивал официальные, требуемые законом следственные процедуры. До этой минуты никому не позволяли приблизиться к мертвецу, пока не будут сделаны снимки, а сам Эрл дописывал протокол осмотра места преступления, пока полицейские искали вещественные доказательства. Руки жертвы были обернуты чистыми пластиковыми пакетами.

Карл Уорд, медицинский эксперт, завершил обследование трупа, встал, смахнул прилипший к брюкам сор и повернулся к детективам. Эрл Гринберг считался крепким профессионалом с весьма впечатляющим послужным списком. Второй, Роберт Прегитцер, седовласый, вечно небритый и взъерошенный, стоял с безразличным видом человека, видавшего и не такое.

— Он в вашем распоряжении целиком и полностью, Эрл, — объявил Уорд Гринбергу.

— И что мы имеем?

— Причина смерти — перерезанное горло. Рассечена сонная артерия. Коленные чашечки разбиты, и, похоже, несколько ребер сломано. Кто-то здорово над ним поработал.

— Как насчет времени смерти?

Уорд задумчиво уставился на волны, плескавшиеся у головы мертвеца.

— Трудно сказать. Думаю, его сбросили в реку где-то после полуночи. Точнее скажу, когда мы доставим тело в морг.

Гринберг снова оглядел труп. Серый пиджак, темно-синие брюки, светло-голубой галстук, на левой руке — дорогие часы. Гринберг встал на колени и принялся обыскивать карманы жертвы. Пальцы наткнулись на острый угол сложенной вдвое бумажки. Он вытащил ее, стараясь держать за край.

— Написано на итальянском. — Он осмотрелся. — Джанелли!

— Да, сэр! — откликнулся один из полицейских. — Иду, сэр!

Гринберг протянул ему записку:

— Можешь перевести это?

— «Последний шанс, — медленно прочитал Джанелли. — Жди меня у семнадцатого пирса с остальной дурью — или будешь кормить рыб».

Он отдал записку Гринбергу. Роберт Прегитцер удивленно качнул головой:

— Мафиозные разборки? В таком случае с чего это они бросили его тут, на открытом месте?

— Хороший вопрос, — кивнул Гринберг, продолжая рыться в карманах трупа. Обнаруженный бумажник оказался набит банкнотами.

— Во всяком случае, охотились они не за его денежками. А вот и карточка. Убитого звали Ричардом Стивенсом.

— Ричард Стивенс? — пробормотал Прегитцер. — Постойте, это не о нем что-то было в газетах?

— О его жене, — поправил Гринберг, — о Дайане Стивенс. Она дает показания в суде по делу об убийстве. Ответчик — Тони Алтьери, неужели не помнишь?

— Ну как же, — оживился Прегитцер. — Она посмела давать показания против крестного отца.

И оба вновь повернулись к телу Ричарда Стивенса.

Глава 1

В деловой части Манхэтгена в зале заседаний номер тридцать семь суда по уголовным делам на Сентр-стрит, дом сто восемьдесят, шли очередные слушания по делу Энтони (Тони) Алтьери. Большое, просторное помещение было набито до отказа представителями прессы и просто любопытными.