Ты будешь моей (СИ)

Они повсюду…

— Пусти, — отталкиваясь от его груди, прошу блеклым шепотом. — Выпусти меня.

— Цыц. Куда ты собралась? — Ян приоткрывает один глаз, обхватывает меня за шею сзади.

Я уворачиваюсь от его наглых губ, поцелуй тает где-то в хаотично растрепавшихся волосах. Начинаю барахтаться, и ему все-таки приходится меня отпустить.

Голой задницей оказываюсь на кожаном пассажирском сиденье, морщусь, прилипая к нему.

— Где мои?.. — я оглядываюсь по сторонам.

— Трусы? — дерзко подсказывает мне Ян.

Он поворачивается назад и достает оттуда мое белье с помятыми штанами.

— Что за психи? — спрашивает, зажав пальцы.

— Отдай… — я дергаю на себя руку, и Ян заваливается на меня вместе с одеждой.

Снова пытается поцеловать, хмурится, когда у него и в этот раз соскальзывают губы совсем не в том направлении.

Быстро одеться у меня не выходит. Ноги постоянно застревают в штанах, я долго не могу застегнуть лифчик и в итоге остаюсь без него под кофтой.

— Разблокируй, — дергаю ручку, но дверь не поддается.

— Успокойся, — прилетает мне в ответ вместо характерного щелчка. — Вот я же, блять, знал, что так будет

— Открой мне дверь.

— Ты упрямиться долго будешь? Вроде ж кончила, откуда силы мозг мне пилить?

— Я кричать начну.

— Ну кричи.

Слезы накатывают от бессилия. Сжимаю кулаки и отворачиваюсь, чтобы Ян этого не видел, но он ловит пальцами меня за подбородок и заставляет встретиться с ним взглядом.

— Ясно.

Щелкает кнопкой на своей стороне и включает фары, чтобы я не разбила себе нос, когда как самая последняя трусиха побегу в подъезд. Не оглядываясь.

Глава 14

Ян

Удар. Пригнуться. Еще удар.

Вены скручивает из-за разливающегося вместе с кровью гнева. На месте груши у меня какой-то собирательный образ мрази, захлебывающейся собственной рвотой.

Я представляю водителя, который сбил Агату. Несколько раз до этого я разбивал ему лицо, а теперь методично ломаю ему каждую гребаную кость с особым садизмом. Снова и снова.

— Эй, старик, — Верт подходит сзади к груше и обхватывает ее, чтобы снаряд так не мотыляло из стороны в сторону. — Не с той ноги встал или че?

— Отойди, — рявкаю, потому что не особо хочется зацепить еще и его в порыве ярости.

— Успокойся ты, выдохни. Я тебе приглос на себя выписал, нас щас обоих отсюда попрут, а мне потом новый зал ищи. Ты какой-то неадекватный.

— Да что ты, блять, говоришь, — замахиваюсь, впечатывая кулак по новой.

Если б не перчатки, у меня бы уже месиво вместо костяшек было.

— Пошли в спарринг. Так хоть есть шанс тебя вымотать.

Хочется сплюнуть горечь, скопившуюся во рту, но мы же в приличном месте, здесь на пол не харкают.

Предложение друга я принимаю с особым энтузиазмом. Жду, пока он натянет перчатки, и забираюсь на ринг, сходу принимая нужную стойку.

Пусть не жалуется потом, если сильно достанется. У меня кран сорвало, планки вообще нет перед глазами.

Нет никакого ребенка…

Проезжаю по касательной к плечу Верта, сам получаю куда-то под ребра.

Хотела назвать ее Яной…

Следующий удар приходится по скуле, друг отшатывается в легком расфокусе, мотает головой.

Просто вырезали…

Взревев, бросаюсь на своего соперника по новой. Вижу, как Мирон меняется в лице. Он сам не ожидал, что я восприму спарринг так серьезно.

Я хотела ее…

С-сука, перед глазами всплывают зареванные глаза Агаты, и из-за этого я снова пропускаю, только на этот раз в голову.

— Ну это как-то слишком легко, — зубоскалит Мирон, пока у меня проходит треск в ушах.

— Легко, говоришь? — оскаливаюсь.

Друг от друга нас оттаскивают. Какой-то штатный тренер матерится, вообще не стесняясь в конструкциях, мы с Вертом переглядываемся и начинаем ржать.

Сплевываем все-таки кровь. Не зря пол у ринга красного цвета, хоть не так выделяется в итоге.

— Это не бойцовский клуб. Что вы здесь устроили?

— Спокойно, мужик, больше не будем, — отвечаю, зубами поддев липучку на перчатке.

— Еще одна такая выходка, и клуб будет вынужден разорвать с вами договор, — предупреждает напоследок и сваливает к какой-то качающей жопу телке с вставными сиськами, выпрыгивающими из спортивного лифчика.

— Помог на свою голову, — Верт пальцами разминает челюсть и смотрит на меня с еще большим любопытством. — Случилось че?

Я не готов сейчас ему что-либо рассказывать, поэтому тупо отмахиваюсь от вопроса и валю в душ. Холодные струи помогают остыть, немного приводят в себя. Убивать всех вокруг больше не хочется.

На выходе мы расходимся каждый по своей машине, но в качестве прощания Мирон предупреждает, что всегда готов мне дать выплакаться на его груди.

— Дебил, блядь, — получает от меня вполне заслуженно.

В машине я осматриваю свою рожу. В принципе ничего критичного, губа только немного подбита. Опять после появления Агаты в моей жизни я таким красивым хожу время от времени.

Удивительно, конечно, что еще не каждый день огребаю.

После тренировки еду в клуб. Какие-то там мои подписи Агате нужны, она даже соизволила сама мне позвонить. Сутки назад сбежала, сверкая пятками, а сегодня решила сделать вид, будто ничего и не было.