Ты меня полюбишь! (СИ)

Скрывать это получалось всё хуже. Первой отправить меня к целителям попыталась Кайла. А затем и куратор нашей группы, Эйра Лорсон, к которой я однажды обращалась за советом, настойчиво повторила свою рекомендацию обратиться к опытным специалистам. А для начала направила меня в наш лазарет. Я не стала спорить и доказывать ей, что уже была там. Просто сделала вид, что послушалась, но к целительницам не пошла, хотя дэйра Найрис ещё в прошлый раз настоятельно просила показаться через несколько дней после снятия блока.

В голове продолжали звучать жестокие, но отрезвляющие слова Ардэна «Ты ведь должна понимать, что в сложившейся ситуации большего тебе никто не предложит». Следовало признать — все уже прекрасно понимали, что помолвки с Баднером не будет, и про потерю дара проводника тоже знали. Мне не хватало только прослыть больной или сумасшедшей, чтобы стать изгоем в обществе. Тогда уж точно рассчитывать будет не на что.

Я принимала общеукрепляющую настойку и надеялась, что все неприятные симптомы пройдут сами собой, но ничего не помогало.

В тот день я с самого утра ощущала слабость, а перед глазами периодически маячил призрак Торинсона. Дальше так продолжаться не могло. Я написала маме сообщение, коротко рассказав о своих проблемах и попросив совета. Ответа долго не было, так что пришлось идти на занятия, но возле кабинета менталистики поняла, что ещё немного и просто упаду без сил прямо у всех на глазах. Так что пришлось всё-таки наведаться в лазарет, сказав старосте, что иду за зельем от зубной боли.

Первым кого я там увидела, был Рэйвуд Мэйверз. Мы столкнулись в приёмном отсеке, когда он с угрюмым видом покидал лазарет, и оба остановились, в первые секунды растерявшись от неожиданности.

— Ты на этот раз без провожатых, Дорган. — отметил довольно недружелюбно, но всмотрелся в моё лицо и, заметно смягчившись, добавил: — Паршиво выглядишь. Было бы из-за кого убиваться!

— Что ты выдумываешь! — возмутилась, вспыхнув от такого грубого намёка. Он же видел, что мы с Ардэном больше не общаемся, вот, видимо, и сделал поспешные выводы. — Не из-за кого я не убиваюсь! Просто зуб болит, за зельем пришла. А ты что здесь делаешь? Лечишься после «дегустаций»?

— Нет, за справкой зашёл. Сама же просила, — криво усмехнулся блондин.

— И что там в справке?

— Как ни странно, ничего, — задумчиво отозвался он, сверля меня нечитаемым взглядом. — Всё в порядке.

— Это действительно странно с такой толпой на всё готовых поклонниц, — согласилась вполне искреннее и направилась на поиски сотрудниц лазарета, поспешив уйти от Мэйверза подальше. Ещё не хватало у него на глазах снова отключиться, а такая вероятность существовала.

Целительниц я нашла в процедурной комнате. Мой нездоровый вид им тоже сразу бросился в глаза, и я мгновенно оказалась на кушетке под диагностическими чарами.

Заведующая, хмурясь, спросила, кто осматривал меня в Королевском госпитале сразу после выгорания дара и что было написано в первичном заключении? Мол, в прошлый раз они действовали, полагаясь на то, что мне сразу были проведены все необходимые процедуры и соответствующее лечение, но сейчас в этом возникли сомнения. А я не знала, как их развеять, поскольку в Королевском госпитале точно не бывала. Отчим сам привозил к нам какого-то незнакомого целителя. Возможно, оттуда, но он назначил мне лишь полный покой и приём нескольких горьких вонючих зелий в течение ближайшей декады.

Теперь целительницы хмурились уже вдвоём. Дэйра Найрис попросила помощницу принести зелье агаманта — универсальное средство, используемое в различных видах диагностики, но Зиэлда лишь развела руками, напомнив, что его остатки потратила на проверку паренька, заподозрившего, что ему подливают приворотное. Мне почему-то подумалось, что это был Мэйверз. Его наполненные недоверием слова о том, что после проверки ничего не обнаружено, обрели смысл. В душе шевельнулось слабое удивление, но в следующую секунду мне стало совсем не до Мэйверза. Я испытала настоящий шок, увидев в дверях процедурной маму и эйра Фэргиса.

Они заявили, что получили моё сообщение и немедленно забирают меня домой, чтобы заняться полноценным обследование и лечением. Целительницы, хоть были удивлены, поддержали такое решение, дали рекомендации и посоветовали, к кому именно лучше обратиться. На вопросы заведующей, кто и как лечил меня сразу после случившегося с Торинсоном, отчим отвечал туманно и расплывчато. А когда мы оказались в экипаже, выяснилось, что в Королевский госпиталь меня и в этот раз не повезут.

Мы с мамой пытались возражать, но Фэргис заявил, что пригласит домой проверенного человека, который не станет болтать лишнего, если, конечно, мы не хотим, чтобы все узнали о нашей проблеме и заклеймили меня зикфой, потерявший дар. Этого мы, разумеется, не хотели, пришлось согласиться на озвученные условия. И всё-таки многое казалось мне странным.

— Почему он вдруг так засуетился? Что ты ему рассказала? — допытывалась я у мамы, когда отчим отправился за целителем.