Ты - моя зависимость (СИ)

Слова Энакина заставили тогруту вздрогнуть и моментально прийти в себя, осознав, что действие препарата, принятого ей вечером, давно закончилось, да и вообще, это вещество как раз имело обратный эффект заставляло позабыть всё на свете, а не видеть перед собой наглого Скайуокера, которого Тано так отчаянно не хотела помнить. А значит, значит он действительно был настоящим. Мгновенно перестав как-то глупо махать руками, Асока остановилась и, обескураженно пялясь на генерала, ещё несколько минут безмолвно стояла в бездействии, пытаясь осознать реальность и понять, как ей следовало на это реагировать. То ли радоваться, то ли огорчиться, то ли разозлиться. Прошло примерно минут пять, прежде чем Тано не нашла ничего лучше, чем как-то неуверенно спросить:

- Как вы здесь оказались и зачем пришли, мастер?

Девушка и сама не заметила, как по привычке назвала Энакина этим словом. В принципе, а кем ещё он был для неё? Мастером, учителем и больше никем, как бы больно Асоке ни было это признавать.

Услышав вполне логичные вопросы со стороны тогруты, Энакин не заставил долго ждать ответа.

- Тебя как следует оттрахать, - шутливо и в то же время с сильной долей издёвки и укора произнёс он, деловито сложив руки на груди и как бы намекая своими словами на вчерашнее недостойное поведение Асоки.

- Чтооо?! – только и смогла изумлённо переспросить Тано.

Чего-чего, а таких слов от Энакина она уж никак не могла ожидать. Да что там ожидать, она и в самых-самых странных своих фантазиях не представляла себе, что её учитель может сказать ей нечто подобное. И в данный момент Асоке явно требовалось объяснение этой реплики.

Поняв, что смутил Тано как следует, Энакин поучающим и язвительным тоном продолжил:

- Не ты ли мне вчера сама это предлагала?

Асока не помнила, что было вчера, что она делала и говорила, вообще ничего не помнила. Но если уж её всегда холодно относящийся к подобным темам, серьёзный мастер позволил себе подобное пошлое высказывание в её адрес, то тогруте даже страшно было представить, что позволила себе она. Алый румянец крайне сильного стыда и смущения быстро проступил на оранжевых щеках Тано, делая её кожу ещё более яркой. Раньше, когда девушка была его ученицей, она не смела даже слишком долго задерживать взгляд на учителе, чтобы не дать ему лишнего повода для неправильных мыслей, боялась лишний раз прикоснуться к нему, что могло быть как-то не так истолковано, особенно сильное стеснение у Асоки подобные вещи стали вызывать тогда, когда тогрута поняла, как дорог ей был её мастер. Но вчера, вчера она была под действием наркотиков, такое состояние всегда раскрепощало людей, заставляя открывать миру самые тайные, самые грязные свои желания, и Тано вдруг стало страшно от осознания того, что она могла натворить. Судя по словам её мастера, девушка лично предложила ему, как он выразился «оттрахать её как следует». И мысленно повторив данную фразу в голове, Асока уже вся покраснела от смущения. В данный момент тогруте было так стыдно, что она готова была провалиться под землю, лишь бы её учитель больше никогда её не видел, лишь бы забыл то, что она там сделала, чтобы она ни сделала. Не так Тано представляла себе первую встречу с ним спустя столько времени, да и, если честно, никак не представляла вообще.

- Я… Я… - чувствуя ярое желание как-то оправдаться, но при этом не зная, что сказать, вся аж трясясь от стыда и смущения, как-то неуверенно залепетала тогрута, ей было неловко, очень неловко.

Именно такой реакции Энакин и добивался, его хитрый приём прошёл как надо, успешно устыдив несчастную Асоку, и Скайуокер не собирался останавливаться на достигнутом. С пошлых шуточек и язвительных фраз пришло время перейти к серьёзному разговору и серьёзным наставлением. Асока должна была понять, что вела абсолютно неправильный образ жизни и отказаться от него. Нет, Энакин не рассчитывал, что после парочки его слов Тано вот так быстро бросит наркотики, но с чего-то нужно было начинать.

- Асока, как тебе не стыдно говорить такие вещи, как тебе не стыдно так себя вести? Посмотри до чего ты докатилась. Ты шляешься по барам, путаешься с какими-то сомнительными типами, принимаешь наркотики. Это просто немыслимо, - с каждым новым словом Энакин невольно вкладывал в свои предложения всё больше и больше эмоций, в них читалось сильное беспокойство и переживание за судьбу девушки, укор, попытка донести до неё весь ужас и всю опасность того, что она творила, отчаянная и открытая попытка помочь ей.

Скайуокер говорил так проникновенно, что Асоку даже пробрали его слова. Пожалуй, впервые за всё время, что она принимала наркотики девушка действительно задумалась о том, что творила, осознала реальность и почувствовала вину и стыд за свои поступки. А это было последнее, что она хотела чувствовать, особенно перед своим мастером. Кто-кто, а он-то точно не имел никакого права указывать Тано на её ошибки, сам-то был хорош… Был женатым джедаем.