Ты не сбежишь

Делаю несколько шагов в его направлении, глядя в чёрные глаза, и останавливаюсь в паре метров. Воздух кажется таким густым, что дышится с трудом.

– Раздевайся.

Что ж. А чего ты ждала, Лера? Поцелуев? Ласк? Он мог бы, показывал это уже, но не станет. Я в этом уверена. Только бы слишком грубым не был.

Цепляю свитер ледяными пальцами и тащу вверх. Обнажившись, кожа сразу покрывается мурашками. Кладу его на пол и берусь за пуговицу джинсов. Не могу больше смотреть ему в глаза, лучше следить глазами за клубящимся от сигареты дымом.

Когда джинсы отправляются к свитеру, не могу сдержаться и опускаю глаза. Остальное снимет сам, если нужно, мои моральные силы и смелость резко закончились.

– Подойди.

Влад тушит сигарету, и делает глоток из стакана со спиртным. Мне хочется закричать, толкнуть его что есть сил, хочется, чтобы он стал другим. Пусть лучше будет таким, как в тот вечер, когда включил порно, или как в душе. Но в нём что-то изменилось. Флёр игривости улетучился, оставив что-то совсем тёмное, тяжёлое. Как в клубе, если не хуже.

Но я закусываю губы и делаю несколько шагов, подойдя вплотную, поднимаю глаза. Страху следует смотреть в лицо.

Миксаев продолжает сидеть, развалившись в кресле, и одной рукой держать стакан. Второй медленно стаскивает сначала одну сторону трусиков, потом вторую, оставляя их чуть ниже лобка. Вздрагиваю, когда он, облизав средний и указательный пальцы, просовывает их между моих половых губ. Он делает всё намеренно так демонстративно. Хочет унизить, показать, кто здесь главный.

Устоять на ногах трудно. Колени слабеют и подгибаются, и я рефлекторно упираюсь ладонью в его плечо. Больше же некуда. Но словно обжигаюсь и отдёргиваю руку.

Влад убирает ладонь и встаёт, тёмной тенью возвышаясь надо мной. Кивает чуть в сторону. Я отхожу, аккуратно подтянув бельё назад.

– Спусти трусы до колен и поставь локти на стол.

Глава 48.

Негромкий унизительный приказ заставляет сердце заколотиться. Из последних сил стараюсь не расплакаться. Просто потерпеть. Через это все проходят. Каждая по-своему, но всё же.

Отхожу к столу и прикрываю глаза. Делаю, что он сказал, и замираю в жутком ожидании. Я чувствую сзади его взгляд. Сжимаю кулаки крепко-крепко, когда чувствую прикосновения. Промежность начинает гореть от движений его пальцев. Так стыдно стоять в такой позе, чувствую себя развратной и грязной.

Но это не впервой, Влад уже делал со мной такое, так что надо просто закрыть глаза и абстрагироваться. Я пришла сама, по собственному решению. Честный обмен – спасти Марка, иначе я не могла. И не пришли он мне то сообщение, что у него проблемы и нужно срочно забрать его, кто знает, что могло случиться. Наши близкие нам дороги. Когда их нет, получаются такие бездушные и чёрствые монстры, как Миксаев.

Внутри всё сжимается, когда он просовывает палец мне во влагалище. А когда делает это двумя, становится больно. Стараюсь сдержаться изо всех сил, но всхлип срывается. Тесно, тянет, но я терплю.

Влад отпускает меня, срывая вздох облегчения, но тут же в груди становится горячо от страха, потому что я слышу, как звякает пряжка его ремня. Втягиваю носом и сжимаю зубы. Потерплю. Смогу.

– Пожалуйста, ты можешь надеть презерватив?

На пару секунд наступает полнейшая тишина, а потом я вскрикиваю, когда рядом с моими плечами на стол обрушиваются с силой тяжёлые ладони. О Господи! Он же не станет меня бить?

– Вон.

Не сразу понимаю сказанного тяжёлым шёпотом.

– Вон отсюда. Уходи!

Поднимаюсь, рывком натягивая трусы, и оборачиваюсь к Владу. Он отходит в сторону и запускает пальцы себе в волосы, отворачивается. Я слышу, как надсадно он дышит. Мне бы хватать вещи и бежать, прямо вот так, полуголой, но я столбенею. Ничего не могу понять.

– Я не понимаю, – признаюсь честно. Голос дрожит.

– Чего ты не понимаешь? – Влад резко разворачивается, и я уже сто раз жалею, что не унесла ноги в ту же секунду, как он сказал «вон». – Вали, Лера. Уходи. Убегай. Не отсвечивай в поле моего зрения, иначе я за себя не отвечаю.

Дергаюсь в сторону своих вещей, спешно натягиваю джинсы и свитер, даже не застёгиваю. Бросаюсь к двери за обувью, но вдруг снова торможу. У нас был договор.

– А Марк? Ты его не тронешь?

– Ах да, – горький смех разливается по квартире. – Твой утырочный братец. Знаешь, Лера, за что мы его наказали? Он толкал наркоту на наших концертах. От дури до герыча.

Шок заставляет остолбенеть. Марк не мог…

– А сегодня он приехал сдавать кассу старшему дилеру, – Влад говорит жёстко, громко. И я, как бы ни было тошно, верю его словам. Не хочу, но верю. – Только написал он тебе до того, как встретил нас. Догоняешь почему? Я вот не сразу понял. Потому что ты была частью этой кассы.

Шум в ушах не даёт осознать то, что сказал Миксаев. Я не хочу верить, что он не лжёт.