Ты не сбежишь

Надоело. Этот трындёж можно слушать бесконечно, а у меня репетиция через час. Поздно уже мне морали читать. И воспитывать поздно. Надо было самому этот процесс контролировать, а не спихивать на тех, чьей целью было сделать из маленького ребёнка робота. Ещё и платить за это с такой щедростью.

А теперь всё. Аривидерчи, папаша. Крыша съехала и накрыла собой слишком многих. В том числе и Принцессу. На ней, кстати, окончательно и съехала. Блядь.

Глава 52.

Дни тянутся так медленно, что кажется, будто жизнь остановилась. После того жуткого позора, в который меня окунули родители, прошло только пять дней, а кажется, будто целая жизнь. Мне ничего не хочется, учёба не идёт, скрипка вызывает отвращение, она так и лежит в машине на заднем сидении. Бесконечная апатия.

Родители пытались читать мне нотации о том, как я их подвела, как опозорила, взывали к совести и чести. Всё никак не могли понять, что такого случилось с их идеальной девочкой, в какой момент она из послушной, которой они могли гордиться, вдруг превратилась в ту, в которую превратилась.

Но потом они поняли, что я их попросту не слушаю. Иногда встаю прямо во время очередного «вливания» и ухожу к себе. И если папа ещё как-то пытается создать хотя бы видимость спокойного общения, то с мамой разговаривать совершенно невозможно. Я ещё и осталась виновата в том, что она потеряла новую подругу и теперь не только разочарована во мне, но и совершенно одинока.

Они сказали, что теперь я ночую только дома, никаких ночёвок у Карташовой, никаких гулянок в клубах и с друзьями. Я вроде как наказана. Институт-дом-музыкальная школа. Можно подумать, я когда-то жила иначе.

От Миксаева ничего не слышно. Он, как и всегда, держит слово. Только в этот раз я совершенно этого не хочу. Да, именно так, Лера, он научил тебя признаваться в собственных желаниях. Потому что с ним можно.

Сегодня вечером Машка прислала мне аудиофайл и ссылку на обсуждение в соцсети. Оказывается, в Сеть слили песню «Wet rain», которую раньше никто не слышал. Без официального релиза, просто вирусно распространили по Интернету. В комментариях в социальных сетях тысячи предположений, кто солирует с Миксаевым. Потому что у них ни единой песни, где первым выступает женский голос, только на подпевках. Но я-то знаю, потому что это та самая песня, которую я пела в его студии почти обнажённой несколько дней назад. Он обработал её и слил сам без каких-либо комментариев.

И я лежу и слушаю её уже десятый, а может двадцатый раз подряд. Обливаюсь слезами и ненавижу Миксаева за то, что появился в моей жизни. А ещё благодарю за это. Он показал мне мир шире, чем я представляла, чем вообще, что влезало в моё представление. Да, мои розовые очки разбиты, а глаза окровавлены, потому что я теперь совсем иначе вижу свою семью. Родители, которые заботятся о внешнем благополучии и совершенно не хотят меня слышать, брат, готовый продать меня за долги. Одна только Машка осталась прежней. Да, по её милости мы влипали, конечно, но она меня не предавала. Не призналась родителям под прессом, где живёт Влад, и что вообще о нас знает.

А больше у меня, оказывается, ничего и никого и нет. Вот такой вот ограниченный мирок.

Утро такое же серое и неприветливое, как моё настроение. Снег срывается, но на земле превращается в грязную кашу. Придётся после пар заезжать снова на мойку. Я надеваю джинсы и свитер, немного подвожу глаза, потому что они всё ещё отёкшие и уж совсем выглядят пугающе, беру сумку и спускаюсь на первый этаж.

– Валерия, ты поздно встала и снова пропускаешь завтрак. Съешь хотя бы йогурт.

– Я не голодна, мама.

Лучше куплю себе в буфете института огромный вредный хот-дог. Или пиццу. Или большой сладкий блин. Что-нибудь, что мама так не одобряет.

Машка присылает сообщение, что снова проспала и приедет ко второй паре, поэтому заезжать за ней не надо. Да и не по пути, потому что она ночевала у Котовского, а это совсем в другой стороне.

Да я и сама сегодня приезжаю впритык почти. Пришлось постоять в пробке немного, ещё и дорога по утрам стала уже покрываться льдом. Через час будет нормально, но а пока следует соблюдать особую осторожность.

Чувствую рассеянность. Погода и недостаток сна явно не способствуют успешной подготовке к контрольной, не говоря уже обо всём остальном. Забираю папки со схемами и сумочку и выхожу. Никогда не ощущала такого нежелания идти на занятия.

В светлом холле людно, по подозрительно тихо. Я не сразу понимаю, что все стоят и смотрят на экран большого плазменного телевизора под потолком. Восьмичасовые новости начинаются без десяти минут, и никогда столь пристального внимания не вызывали. Звук негромкий, его тут в основном вообще выключают, но бегущая строка доносит информацию. Но сейчас включили и звук. И я не сразу внимаю в слова ведущей.

«… авария произошла около шести утра. Водитель маршрутного такси марки Мерседес не справился с управлением на обледенелой трассе…»

Вскользь показывают дорогу, на которой видно у обочины лежащую на боку маршрутку и ещё какие-то обломки.