Ты спишь?

Не успела я принять решение, как в кухне появилась сестра. Меня вновь поразили ее опрятность и спокойствие. Целых десять лет я вспоминала другую Лани — ту, которую видела в последний раз: тогда она неуверенно спускалась по лестнице в доме Бенни Уэстона, одетая в рваные джинсы и мой розовый свитер; волосы были всклокочены, подводка для глаз размазана, а на лице блуждала бессмысленная ухмылка.

Теперь же на щеках играл здоровый румянец, а голубой кашемировый свитер выгодно подчеркивал цвет глаз. Она робко улыбнулась мне и произнесла:

— Привет.

Я открыла рот для ответного приветствия, но отвлеклась на бриллианты, бесстыдно сверкавшие у нее в ушах. Огранка «принцесса»…

— Это мамины серьги?

Руки Лани взлетели к ушам, пальцы скользнули по острым граням украшения.

— Она их оставила.

— Не в том дело. Серьги не твои.

Лани кивнула, как-то очень уж охотно, и начала снимать серьги.

— Хочешь?

— Стой. Не надо. Просто странно видеть их на тебе.

Бриллиантовые серьги были папиным подарком маме на тридцатипятилетие. Она редко носила драгоценности или наряжалась, однако эти серьги сразу прочно вошли в ее повседневную жизнь. Для мамы они являлись не просто блестящими камешками — в тяжелые дни после гибели родителей серьги служили реальным доказательством любви. У меня они ассоциировались с домашней выпечкой и образовательными экскурсиями; я не видела, чтобы мама надевала серьги после папиной смерти, и гадала об их судьбе.

— Тетя разрешила мне надеть сережки на свадьбу. Я подумала — ничего страшного, если я оставлю их себе. Она ведь была моей мамой.

— Нашей мамой.

— Я в курсе. — Лани чуть склонила голову набок, нахмурилась. — А жемчужные серьги у мамы были?

— Хочешь и их прикарманить?

Она покачала головой.

— Джози, давай поговорим?

В ушах у меня звучали горячие тетины мольбы простить сестру, но ее вид в маминых серьгах — серьгах, присвоенных Лани ради свадьбы с украденным у меня мужчиной, — заставил мое горло сжаться, а сердце заледенеть и ожесточиться.

Я помотала головой.

— Нет.

— Пожалуйста, — настаивала сестра. — Я понимаю, как ты вчера удивилась насчет меня и Адама.

— Нет, — с нажимом повторила я. — Я не желаю говорить об Адаме.

— Но…

— Хочешь поговорить? — оборвала я. — Отлично. Давай поговорим о папе. Поговорим о том, кто его убил.

Лани изумленно приоткрыла рот.

— Серьезно? Ты слушала подкаст? Там одно вранье, Джози. Ты знаешь. — Она помолчала, не сводя с меня глаз. — Ты ведь знаешь, да?

Знала ли я? Точно знала, причем как никто другой, на какие невероятные ухищрения способна Лани. И все же… Мне было трудно поверить в то, что она намеренно солгала и отправила за решетку невиновного.

— Поверить не могу… — прошипела сестра. — Ты считаешь, что я соврала.

— Не соврала, — торопливо поправила я. — Но… может, обозналась?

— Нет! — Она схватила стул и с силой впечатала его в пол. Мое тело напряглось, сработала мышечная память, я приготовилась уклоняться от предметов, которые Лани начнет швырять. — Как ты можешь сомневаться? Ты же моя сестра!

— Ты слушала подкаст? Там высказываются разумные обвинения против Мелани Кейв. Муж бросил ее в тот самый день, Лани. И голосовое сообщение…

— Мне плевать! Плевать, даже если Мелани Кейв настрочила признание и подписала его кровью. Я видела, как это сделала Уоррен. — Лани вновь ударила стулом об пол. — Видела!

— Ты уверена? Было темно. Вдруг… Возможно, ты видела Мелани, убегающую в дом Кейвов, и приняла ее за Уоррена?

— Предположим, это правда. — Глаза Лани горели от едва сдерживаемого бешенства. — Предположим, Мелани убила отца, а я приняла ее за Уоррена. Разве могу я теперь в этом признаться?

Сердце подскочило к горлу, я чуть не задохнулась.

— Что ты хочешь сказать?

— Что ты страдаешь ерундой.

— Правда, Лани… — начала я.

— Мы знаем правду! — неожиданно взвизгнула сестра и швырнула в меня форму для запекания. Я отскочила, лазанья разлетелась по полу. Вены на шее у Лани вздулись, она заорала: — Я видела Уоррена Кейва!

Мы замерли, уставились друг на друга — глаза огромные, дыхание частое и тяжелое.

— Что тут такое? — С задней лестницы в кухню влетела Эллен. Окинула взглядом меня, сестру, лазанью на полу. — Ох.

Лани круто развернулась к выходу.

— А ну, постой, — велела Эллен и ткнула в лазанью. — Убери.

— Отвали, Эллен, — огрызнулась Лани и исчезла за дверью.

— Что случилось? — спросила у меня кузина.

Я покачала головой.

Эллен кивнула и заявила с обычной беззаботной улыбкой:

— Ладно. Не хочешь говорить, придется тебе со мной поесть. Давай пообедаем.

* * *

Когда Эллен включила заднюю передачу и потихоньку тронулась, от обочины отъехал серебристый лексус, припаркованный напротив тетиного дома. За водительским окном мелькнули светло-пепельные волосы и худое лицо, скрытое огромными солнцезащитными очками.

— Погоди! — сказала я настолько неожиданно, что Эллен ударила по педали тормоза. — Это Мелани Кейв?

— Где? — оглянулась Эллен.

Я ткнула вслед лексусу, уже сворачивающему за угол. Желудок скрутило, вытянутая рука затряслась. Зачем Мелани Кейв следит за нашим домом?

— Новый план, — дрожащим голосом предложила я. — Пропускаем обед и переходим к выпивке.