Ты убит, Стас Шутов

– Ну скажи, скажи, что это за диск? Что ее так напугало?

Но я по-прежнему не собирался выдавать подробности.

– Главное, что вам надо знать: она тут надолго не задержится. Скоро оттепель.

Все смотрели на меня со смесью удивления, восхищения и надежды. Я молчал и гордо улыбался.

Олеся Юрьевна подловила меня по дороге домой из школы.

– Шутов, подожди!

Я обернулся. Олеся Юрьевна подошла ближе. Она смотрела с неприязнью; под маской самообладания угадывалась нервозность: пальцы сжимали сумку, грудь тяжело вздымалась, лицо казалось восковым.

– Чего тебе от меня надо, Шутов?

– Мне? От вас? ― Я фальшиво удивился. ― Абсолютно ничего.

– Прекрати играть в эти дурацкие игры.

– А я и не играю, Олеся Юрьевна. Вообще не понимаю, о чем вы.

Она не стала ходить вокруг да около.

– Говори, что ты хочешь? Годовую пятерку? Денег?

Сейчас в глаза особенно бросалось: Олеся Юрьевна выглядит нездоровой. Серое лицо казалось мятым, глаза лихорадочно блестели. Вместо ответа я спросил:

– Мало спали, Олеся Юрьевна? Работали в ночную смену?

Мои слова уязвили и взбесили ее.

– Войны хочешь, мелкий ублюдок?

Это напоминало шипение. Я улыбнулся шире.

– В этой войне вам не выиграть, Олеся Юрьевна. Так что давайте все же заключим мир. Нет, мне не нужны ни деньги, ни пятерка.

Поняв, что мы все же можем добиться соглашения, учительница слегка выдохнула.

– Чего же тебе надо?

– Чтобы вы написали по собственному, ― просто сказал я.

– Ты издеваешься? ― взревела она с нотками отчаяния. ― И куда мне идти?

– Меня это не волнует. Переведетесь в другую школу.

– А если я откажусь?

Она и сама поняла, что задала риторический вопрос. Мы оба знали, что будет, но я все же разъяснил:

– Все узнают о вашем чудном прошлом: учителя, ученики… Ваш муж… Дети…

Веки учительницы дрогнули. Она опустила взгляд.

– Представляете последствия, Олеся Юрьевна? ― продолжал давить я. ― Что все скажут? А каково будет детям? На них до конца учебы будет клеймо: «моя мать ― порноактриса». Думаю… ― я помедлил, ― вы знаете, что такое травля и общественное осуждение, учитывая ваш богатый жизненный опыт. И я обещаю, что будет в тысячу раз хуже. И никакую работу вы больше не найдете. Даже на старую уже не возьмут. Молоденькие конкурентки давно вас обогнали.

– Какая же ты мразь, Шутов, ― мрачно прошептала она. ― Гнусная мразь.

– Уж какой есть. ― Я пожал плечами. ― Вы тоже не ангел, Олеся Юрьевна. Ничего этого бы не было, если бы вы не были такой стервой. Совет на будущее: на новом месте смените имидж. А то любители старых фильмов везде найдутся.

Она стояла передо мной уже совсем другая: загнанная, сломленная. Порвав с прошлым, она хотела начать новую жизнь, а старую похоронить. Завела семью, устроилась на обычную работу. Но тайны все равно вылезли…

– Подумайте над моим предложением, Олеся Юрьевна. ― Я заговорил дальше без шутовской маски, так, будто вошел в положение учительницы и желал ей добра. ― Уйти по собственному желанию для вас просто отличный вариант. Не думаю, что вам будет сложно перевестись в другую школу. А я свое обещание сдержу.

Не ответив, географичка пошла прочь. Через три дня в школе ее уже не было.

Все ликовали. Новость быстро разошлась по школе. Никто по-прежнему не знал, из-за чего именно Олеся Юрьевна уволилась, но все понимали: из-за Шутова.

Я превратился в живую легенду. Девчонки с седьмого по девятый класс завалили мне личку в соцсетях, подбегали с болтовней в школе, посылали вздохи и улыбки. Даже милашка Ксюша из класса Бурякова ― длинноногая, со светлой копной волос и белоснежной улыбкой ― однажды подошла ко мне и спросила своим нежным голоском:

– Стас, а правда, что это из-за тебя географичка уволилась?

– Из-за меня, ― кивнул я с гордостью, стараясь скрыть волнение. Теперь даже красотки из старших классов знали мое имя!

– А что ты ей такого сделал?

– Прости, ― пришлось принять загадочный вид, ― конфиденциальная информация.

– Нет так нет. Просто хотела сказать спасибо.

Сначала я хотел ответить стандартное: «Да не за что». А потом подумал, что такой ответ неуместен. Ведь так я бы показал, что для меня это пустяк.

– Рад помочь, ― нашел я подходящий ответ.

– Она в нашем классе всех достала.

– И всю школу.

– Это точно. В нашем классе она меня особенно ненавидела. На ее уроках был настоящий ад. ― Ксюша поежилась. ― Тебе надо памятник при жизни поставить, Стас.

Я улыбался, чувствуя себя довольным котом.

– Ладно, пойду я, еще раз спасибо… ― Ксюша развернулась. Я смотрел на ее спину, юбку, ноги… Давай же, Стас, не тупи! Астрологи говорят, что сейчас Стрельцам рекомендуется совершать безумные и смелые поступки!

– Ксюш…

Она повернулась.

– А ты что сегодня вечером делаешь?

Она улыбнулась.

– Ничего. А что?

– Не хочешь в кино сходить?

Она согласилась так просто, что я даже опешил. Как, оказывается, легко может быть с девчонками, если не накручивать себя. Так я начал встречаться со своей первой девушкой.

А позже ко мне подошел Буряков.

– Спасибо, братан… И ты это… Не злись на меня, мудаком был. В общем, без обид, лады? ― Буряков протянул руку. Я пожал ее. ― И слушай, если кто на тебя бычить начнет, ты мне сразу говори.