Тысяча акров

– Мы никогда не жили счастливо. Поначалу было весело, потому что Пит казался таким непредсказуемым, но… – Она замолчала и повернулась ко мне, ее лицо, тонкое и бледное как луна, светилось в темноте, но глаза оставались в тени. – Когда мы встретились, я искала любого, кто бы смог стереть отца из моей жизни. Была уверена, что Пит осядет в Чикаго и будет играть музыку в каком-нибудь злачном месте. Но он зарабатывал гроши. За ночь не больше двадцати пяти баксов. Мы уже хотели возвращаться сюда, когда его друзей пригласили записывать альбом в Лос-Анджелес, и они позвали его. Планировалось закончить все за одно лето. Но Пит разругался с ними, а меня взяли в школу, хоть какие-то деньги. Чего мы только не планировали, но Пит всегда все портил – своей вспыльчивостью или, наоборот, чрезмерным усердием и попрошайничеством. А потом родилась Пэмми, и за ней сразу Линда. Я опустила руки, сдалась. Но счастливо мы не жили! Даже спокойно не жили, как вы с Таем!

Я знала, что, если молчать, все прояснится само. Роуз посмотрела через дорогу и проговорила:

– Как же мне хочется пойти туда, но надо следить за Пэмми.

– Пойти куда?

Она махнула в сторону отцовского дома.

– Зачем?

Она искоса на меня посмотрела. Я знала ответ, казалось, мои губы произносят его в такт с Роуз.

– Прижаться к Джессу, – сказала она, а потом: – Не смотри на меня так! Этого еще не хватало!

Сестра развернулась и пошла по дороге на юг. Я постояла и побежала за ней.

– Ну же, спроси меня! – приказала она. – Что угодно.

– Зачем?

– Хочу рассказать тебя правду.

– Так расскажи, – послушно откликнулась я, хотя меньше всего на свете хотела слышать правду.

– Я знаю, как здесь относятся к изменам, но подозреваю, они случаются чаще, чем кажется. Знаю, что ты меня осуждаешь, но хочу, чтобы ты поняла. Он первый, кому я смогла доверять.

– Первый? – повторила я, плохо понимая, что говорю, но Роуз и этого было достаточно.

– Да, первый, – запальчиво сказала она. – В колледже я была неразборчивой, и в школе, пожалуй, но когда появился Пит, я остановилась. До Джесса был только еще один. Сначала надеялась, что другие мужчины вытеснят отца. Потом думала: если их будет много, отец затеряется на общем фоне. Пит жаловался на мое отвращение к сексу, пока я ему все не рассказала.

– Кто был до Джесса?

– Боб Стэнли. Но это ничего не значило. Так, интрижка на одно лето. – Она помолчала. – А теперь это любовь.

– О чем ты? – отозвалась я с неприкрытой злобой, но она не обратила внимания. Я не сводила с сестры глаз: озадаченное выражение не ее лице сменилось нерешительным, потом задумчивым, потом сдержанным. Похоже, она приняла мои слова за искренний вопрос.

– Ну знаешь, когда сердце замирает. Конечно, со временем это пройдет. Мы спим с ним всего три недели, а здесь не так-то просто уединиться, как ты понимаешь. Он будто чувствует мое тело…

Она осеклась, посмотрела на меня и осторожно продолжила:

– Все время любуется и касается так трепетно. Говорит, что у меня красивые плечи и позвоночник. Он смотрит на меня совсем не так, как другие мужчины.

Мне вспомнилось, что Джесс рассказывал о своей невесте, о ее глазах и зубах. Как он восхищался моими лодыжками. А я еще считала это доказательством того, что он видит и ценит меня настоящую!

– Конечно, я понимаю, что так будет не всегда. Со временем восхищение уйдет, но пока оно есть, хочу еще и еще.

– То есть когда это уйдет – все уйдет? Интрижки же заводят только ради удовольствия.

– Пока ничего не уходит. В том-то и дело.

Мы прошли уже пару сотен метров, я развернулась и пошла обратно. Нельзя оставлять Пэмми одну, да и окно Джесса Кларка так и притягивало меня к себе.

– Роуз, – сказала я, стараясь изобразить сочувствие, – Джесс неприкаянный, всю жизнь мотается. А после ссоры с Гарольдом он и здесь не задержится. И женщин у него наверняка было полно. Если он сам для себя твердо не решит…

– Он решил. И даже меня уговаривает…

Она замолчала.

– На что? – спросила я как бы между прочим.

– Мы сами никак не можем договориться. Где. Что. Как быть с девочками. Да и Пит только умер, все-таки мы не один год с ним прожили и вообще. Джинни, да на тебе лица нет!

– Пойдем, не останавливайся. Пит знал про Джесса?

– Да.

– Ты рассказала ему в тот день?

– Нет, неделей раньше.

– Что он сказал?

– Что убьет отца.

– Что?

– Я сказала ему, что собираюсь уйти к Джессу, а он заявил, что убьет отца и Гарольда Кларка тоже, если тот попробует ему помешать.

Я не могла поверить.

– И воду из бака у Гарольда тоже слил он.

– Кто тебе сказал?

– Он сам.

Этого я совсем не ожидала.

– О господи. Зачем?

– Хотел отомстить отцу. Он как-то видел его на тракторе Гарольда, когда тот с Лореном был в кафе. Сложил два и два и как всегда получил три. – Она рассмеялась.

– Поверить не могу!