Тысяча городов (Смутное время — 3)

Татул исчез со стены. Абивард гадал, означало ли это, что нахарар спустился, чтобы принять его, или решил, что он поражен и поэтому не стоит разговоров с васпураканским дворянином. Он почти решил, что это последнее, когда с металлическим скрежетом редко используемых петель задняя калитка рядом с главными воротами Шахапивана распахнулась. Там стоял Татул. Он поманил Абиварда вперед.

Ворота были достаточно высокими и широкими, чтобы пропустить одного всадника за раз. Когда Абивард поднял глаза, проходя через ворота, он увидел пару васпураканцев, смотревших на него сверху вниз через железную решетку, которая закрывала отверстие для убийства. Он слышал, как там, наверху, потрескивает огонь. Ему стало интересно, что принцы держат в котле над ним, что они выльют через решетку на любого, кто сломает ворота. Кипяток? Кипящее масло? Раскаленный песок? Он надеялся, что не узнает.

«У тебя есть дух, человек из Макурана», - сказал Татул, когда Абивард появился внутри Шахапивана. Абивард задавался вопросом, каким идиотом он был, придя сюда. Сотни враждебных васпураканцев уставились на него, их темные, глубоко посаженные глаза, казалось, горели огнем. Они были тихими, тише, чем такое же количество макуранцев, намного тише, чем такое же количество видессиан. Это не означало, что они не будут использовать оружие, которое носили при себе или на поясе.

Смелый фронт казался единственным выбором Абиварда. «Я здесь, как и сказал, что буду. Отведи меня сейчас к Амайяку, твоему священнику».

«Да, иди к нему», - сказал Татул. «Здесь, один, ты не сможешь служить ему так, как Вшнасп служил многим нашим священникам: ты не должен отрезать ему язык, чтобы помешать ему говорить правду о благом боге, ты не должен ломать ему пальцы, чтобы помешать ему написать эту правду, ты не должен выколоть ему глаза, чтобы помешать ему читать священные писания Фоса, ты не должен смачивать его бороду маслом и поджигать ее, говоря, что она излучает святой свет Фоса - Ничего из этого ты не должен делать, генерал Фоса. Макуран».

«Это сделал Вшнасп?» Спросил Абивард. Он не сомневался в Татуле; список злодеяний нахарара звучал слишком конкретно, чтобы его можно было выдумать. «Все - и даже больше», - ответил Татул. Слуга привел ему лошадь. Он вскочил в седло. «Пойдем теперь со мной».

Абивард ехал с ним, с любопытством оглядываясь по сторонам, пока Татул вел его по узким, извилистым улочкам Шахапивана. Машиз, столица Макурана, тоже был городом, выросшим из гор, но он сильно отличался от города Васпураканер. Несмотря на горы, Машиз смотрел на восток, на Тысячу городов в пойме рек Тутуб и Тиб. Его строители работали с древесиной, обожженным и необожженным кирпичом, а также с камнем.

Шахапиван, напротив, мог возникнуть прямо из серых гор Васпуракана. Все здания были из камня: мягкий известняк, легко обрабатываемый, заменил сырцовый кирпич и дешевую древесину, в то время как мрамор и гранит предназначались для более крупных и впечатляющих сооружений.

Принцы также мало что сделали для оживления своего города с помощью штукатурки или краски. Даже слои побелки были редкостью. Местные жители, казалось, были довольны жизнью среди серости.

Сами они не были серыми. Мужчины щеголяли в кафтанах более широкого покроя, чем обычно носили макуранцы, раскрашенных в полосы, точки и яркие узоры с завитушками. Их трехконечные шляпы с кисточками показались Абиварду глупыми, но они использовали их по максимуму, тряся и мотая головами во время разговора, так что кисточки, как и их проворные руки, помогали подчеркивать то, что они говорили.

Крестьянки и жены торговцев толпились на рыночных площадях, торговались и сплетничали. Солнце сверкало на их украшениях: отполированные медные браслеты и безвкусные стеклянные бусы на тех, кто не был так богат, массивные серебряные ожерелья или цепочки с нанизанными на них видессианскими золотыми украшениями - на тех, кто был богат. Их одежда была еще более яркой, чем у их мужчин. Вместо забавно выглядящих шляп, которые предпочитали мужчины, на головах у них были полотняные, хлопчатобумажные или переливающиеся шелковые ткани. Они указывали на Абиварда и отпускали громкие высказывания, которых он не мог понять, но и не считал лестными.

Среди всех этих огненно-красных, ярко-желтых, ярких зеленых и голубых оттенков неба и воды священники васпуракане выделялись контрастом. В отличие от видессианских синих одежд, они носили мрачный черный цвет. Они также не брили головы, но собирали свои волосы, будь то черные, седые или белые, в аккуратные пучки на затылках. У некоторых из них бороды, как у Татула, доходили до пояса.