Тысяча и одна ночь. Том X

И аль-Джаланд, услышав эти слова, воскликнул: «Да не бросит солнце на вас благословения! О горе вам! Разве одолеют вас двадцать тысяч, когда вас семьдесят тысяч всадников, а Джевамерд стоит, в пылу битвы, трех тысяч!» И от сильного огорчения он вытащил меч и закричал на беглецов и крикнул тем, кто был при этом: «На них!» И его люди обнажили мечи и уничтожили беглецов до последнего и бросили собакам. А потом, после этого, альДжаланд кликнул своего сына и сказал ему: «Садись на коня с сотней тысяч всадников, отправляйся в Ирак и разрушь его до основания!»

А сына царя аль-Джеланда звали аль-Кураджан, и не было в войске его отца никого доблестнее: он один нападал на три тысячи всадников. И аль-Кураджан велел вынести свои палатки, и поспешили его богатыри, и вышли мужи и стали приготовляться, и надели доспехи и выехали, следуя друг за другом. А аль-Кураджан ехал впереди войска» и был он доволен собой и говорил такие стихи:

«Вот я – Кураджан, моя слава гремит,В степи, в городах я людей покорял,

И сколько бойцов, когда я их губил,Хрипя, как коровы, валялись в пыли.И сколько рассеял я вражеских войск,И головы, точно шары, я катал.Свершу непременно набег на Ирак

И недругов кровь, точно дождь, я прольюГариба возьму с его войском я в плен,И будут примером для умных они».

И его люди шли двенадцать дней, и когда они вдруг увидели пыль, которая поднялась и закрыла края неба и страны, аль-Кураджан кликнул скороходов и сказал им: «Принесите мне сведения об этой пыли!» И скороходы шли, пока не вошли под знамёна, а потом они вернулись к аль-Кураджану и сказали: «О царь, это пыль мусульман!»

И аль-Кураджан обрадовался и спросил: «А вы их сосчитали?» И скороходы ответили: «Мы насчитали их знамён – двадцать». И аль-Кураджан воскликнул: «Клянусь моей верой, я не выпущу против них никого, но выйду к ним сам и брошу их головы под копыта коней!»

А эта пыль была пылью аль-Джамракана, и он посмотрел на войско нечестивых и увидал, что оно подобно переполненному морю. И он велел своим людям спешиться и ставить палатки, и они спешились и выставили знамёна, поминая владыку всеведущего, творца света и мрака, господа всякой вещи, который видит, но невидим, и находится он в вышнем обиталище, – величие и слава ему, нет бога, кроме него!

А неверные спешились и поставили палатки, и аль-Кураджан сказал им: «Делайте приготовления и берите доспехи и спите не иначе, как с оружием. А когда наступит последняя треть ночи, садитесь на коней и топчите эту маленькую горсточку».

А лазутчик аль-Джамракана стоял и слышал, что придумали неверные, и он вернулся и рассказал об этом альДжамракану, и тот обратился к своим храбрецам и сказал им: «Возьмите оружие и, когда придёт ночь, приведите мне мулов и верблюдов и принесите колокольчики, бубенцы и трещотки, и повесьте их на шею верблюдам и мулам (а в войске было больше двадцати тысяч верблюдов и мулов)». И мусульмане подождали, пока нечестивые погрузились в сон, а потом аль-Джамракан велел своим людям садиться на коней, и они сели, положившись на Аллаха и ища поддержки у господа миров, и аль-Джамракан сказал им: «Гоните верблюдов и вьючных животных к неверным и колите их зубцами копий».

И мусульмане сделали то, что он приказал, со всеми мулами и верблюдами, и те ринулись на палатки неверных, и колокольчики, бубенчики и трещотки гремели, а мусульмане мчались за животными, крича: «Аллах велик!»

И звенели горы и холмы, поминая возвышенного владыку, которому присущи величие и слава. И ринулись кони, услышав эту великую хитрость, и стали топтать шатры, когда люди спали…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот сором шестая ночь

Когда же настала шестьсот сорок шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда аль-Джамракан ринулся ночью на неверных со своими людьми, конями и верблюдами, а люди спали, многобожники поднялись, ошеломлённые, и, схватив оружие, стали бросаться друг на друга и дрались, пока большинство из них не было перебито. И они посмотрели друг на друга и не нашли ни одного убитого из мусульман, а наоборот, оказалось, что те на конях и вооружены. И поняли многобожники, что это – хитрость, учинённая против них, и аль-Кураджан закричал на уцелевших воинов и сказал им: «О сыны развратниц, то, что мы хотели сделать с ними, они сделали с нами, и их хитрость одолела нашу хитрость!»