Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Она же в ответ только причитала:

— Ах! Ай-ай-ай!

И Далайла спросила:

— Что с тобой, о тетя? У тебя что-нибудь болит?

Та же ответила:

— Нет, о дочь сестры моей, я убиваюсь из-за тебя! Мы узнали, что тот, за кого ты вышла замуж, — гуль!

Но Далайла ответила:

— Замолчи и не говори таких слов, о тетя! Мой муж — царский сын, как и я дочь султана! Его сокровища больше, чем сокровища моего отца. И он похож на звезду Сириус, когда та сияет над морем!

В эту минуту Шахерезада заметила приближение утра и остановилась, не желая злоупотреблять полученным разрешением.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ СОРОК СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Красотой своей он похож на звезду Сириус, когда та сияет над морем!

Затем она приготовила обед из овечьей головы, чтобы показать ей, что ее муж ест овец, а не сынов Адама. И гуль после обеда ушел довольный и обрадованный. И он не преминул вскоре вернуться в обличье прекрасного юноши с овцой для Далайлы и с только что отрубленной человеческой головой для себя.

И Далайла сказала ему:

— Моя тетя приходила навестить меня, и она просила передать тебе салам.

Он же ответил:

— Хвала Аллаху! Твои родители очень любезны, они не забывают меня. А тебе нравится и твоя вторая тетя, сестра отца твоего?

И она ответила:

— О да!

Тогда он сказал:

— Хорошо. Я отправлю ее к тебе завтра, а после ты больше не увидишь ни одного из своих родственников, потому что я боюсь, что они начнут болтать про меня.

И на следующий день он предстал перед Далайлой в образе ее тети, сестры отца ее. И после приветствий, поклонов и поцелуев с обеих сторон тетя начала горько плакать и сказала:

— Какое несчастье и какое горе на нашу голову и на твою, о дочь моего брата! Мы узнали, что тот, за кого ты вышла замуж, — гуль! Скажи мне правду, о дочь моя, ради господина нашего Мухаммеда, да пребудет над ним мир и молитва!

Тогда Далайла уже больше не могла сдерживаться и рассказала шепотом и дрожа о душившем ее секрете:

— Молчи, о тетя, или длина наша превратиться в ширину нашу! Представь, он приносит мне человеческие головы, а поскольку я отказываюсь от них, он ест их в одиночестве! Ах! Боюсь, он скоро меня сожрет!

Однако, как только Далайла произнесла эти слова, ее тетя приняла свое истинное обличье, превратившись в ужасного гуля, который заскрипел зубами. И под его взглядом Далайлу охватил смертельный ужас и она затрепетала. А он злобно ей крикнул:

— Значит, так ты хранишь мои секреты, Далайла?!

А она бросилась к его ногам и сказала:

— Я под твоей защитой, прости меня на этот раз!

А он сказал ей:

— А ты защитила меня от нападок своей тети?! Ты обесчестила меня перед ней! Нет! Я не могу пощадить тебя! И я сожру тебя!

Она же ответила:

— Ну что ж, такова, наверное, судьба моя, и ты действительно должен меня съесть. Но я такая грязная, и вкус моей плоти тебе не понравится. Поэтому будет лучше, если ты сначала отведешь меня в хаммам, чтобы я смогла там вымыться для твоей трапезы. И когда я выйду из хаммама, я буду белой и мягкой, и вкус моей плоти будет приятен для тебя. И тогда ты сможешь меня съесть, начав с любого места по твоему желанию.

И гуль ответил:

— Ты говоришь дело, о Далайла.

И не откладывая он подарил ей большой золоченый таз и полотенце для хаммама. Затем он пошел к своему знакомому, такому же гулю, как и он, и тот превратил его в осла, а сам обернулся погонщиком осла. И он посадил Далайлу на осла и пошел с нею в ближайшую деревню, в хаммам, неся таз на голове своей.

И, придя в хаммам, он сказал тамошней привратнице:

— Вот тебе три золотых динара, чтобы эта госпожа, дочь султана, смогла принять хорошую ванну. А после ты вернешь ее мне, как я теперь поручаю ее тебе.

И он проводил Далайлу до входной двери хаммама, а сам сел снаружи.

И Далайла вошла в первую комнату хаммама, раздевалку, и села на мраморную скамью. И она одиноко просидела там грустная, рядом со своим золоченым тазом и узлом с драгоценной одеждой, в то время как все молодые девушки приняли ванны и помылись. И после того как растиральщицы помассажировали их, они вернулись в раздевалку, были радостными и шутили между собой. Далайла же при этом тихо плакала в своем углу. И молодые девушки подошли к ней, и каждая спросила:

— Что это с тобой, о сестра моя, почему ты плачешь? Скорее вставай, раздевайся и прими ванну!

Но после слов благодарности она ответила:

— Может ли ванна смыть мое беспокойство?! Может ли она вылечить печаль мою без лекарств?! — и добавила: — Время принять ванну всегда найдется.

Тем временем в хаммам вошла старуха — торговка орешками и жареным арахисом, неся на голове чашу со своим товаром. И молодые девушки купили немного орешков, кто на драхму, кто на полдрахмы, кто на две драхмы. И в конце концов, желая немного отвлечься едой, грустная Далайла подозвала старуху и сказала ей:

— Подойди сюда, о тетя, дай мне орешков на драхму!

И торговка подошла, села и насыпала ей орешков на драхму. А Далайла, вместо того чтобы дать драхму, сунула ей в руку жемчужное ожерелье и сказал:

— О тетя, возьми это для своих детей!

И торговка растерялась и стала в благодарность целовать Далай-ле руки, а та сказала ей: